— Этого я не знаю.
— Еще вопрос: куда направились, могли направиться ваши дядя и тетя?
— Понятия не имею. У Евы Евгеньевны много знакомых, я мало кого из них знаю.
— Скажите, а вы не думаете, что Ева Евгеньевна через день-два вернется домой? — сказал Кирилл Петрович. — Да и Петр Андреевич. Он же разумный человек, не ребенок. У него важная работа… Неужели он этого не понимает?
— Дядя все понимает, но он сейчас так подавлен, так растерян да и слишком полагается на Еву Евгеньевну. О, она умеет из него веревки вить… А Ева Евгеньевна редко отступает от того, что задумала. Впрочем, дать о себе знать она должна: они же ушли почти без вещей, без денег, даже продовольственные карточки дома остались. Как они будут жить? Где? Дядя… Бедный дядя… — На глазах у Наты навернулись слезы.
— Вот видите, Ната, — подвел итог Скворецкий, — наши интересы совпадают: и вы и мы заинтересованы в том, чтобы скорее разыскать ваших родственников. Нам бы хотелось рассчитывать на вашу помощь.
— Ну конечно! Помощь! Я вам помогу найти дядю, а вы его сразу арестуете!
— Опять за свое? А еще комсомолка! Простите, но я считал вас умнее. Ну что же, попробуем обойтись без вашей помощи. Как-нибудь уж сами.
— Зачем же так? Ну простите, если я что не так сказала, но я ведь ничего не знаю, ничего не могу понять, у меня ум заходит за разум, а вы… Вы тоже не хотите мне помочь… — Ната расплакалась.
— Ну что вы, голубушка, что вы? — ласково заговорил Скворецкий. — Вот видите — опять слезы. А зачем? Я вовсе не хотел вас обидеть, но поймите, нельзя же так: «арестуете»… Помощь ваша нам действительно нужна, и чем охотнее вы ее окажете, тем скорее мы найдем Петра Андреевича. И, уж конечно, не затем, чтобы арестовать. Надеюсь, вы мне верите?..
Оставив с Натой Горюнова, Скворецкий поспешил в наркомат. Он сразу же прошел к комиссару и доложил обо всех новостях. По мнению Кирилла Петровича, на квартире Варламова следовало организовать засаду на случай появления там Малявкина или кого-либо из хозяев квартиры. Нельзя было исключить и того, что этот адрес мог служить явкой лицам, связанным с Гитаевым и Малявкиным.
Предложение майора было одобрено, и на квартиру Варламовых тут же выехала оперативная группа.
Дождавшись возвращения Виктора, Скворецкий принялся подводить итоги. За прошедший день был получен ряд весьма важных сведений. Теперь было известно, где и как скрывались Гитаев и Малявкин во время своего пребывания в Москве. Ряд фактов, рассказанных Натой, все больше укреплял предположение, что Гитаев с Малявкиным не просто дезертиры, не мошенники, подделывавшие аттестаты, но агенты врага, засланные германской разведкой. Об этом говорили хотя бы слова Наты о том, как отзывался Малявкин о немцах. Пусть ничего определенного здесь не было, но все же… Тому было и еще одно подтверждение: из воинской части, которой были выданы командировочные предписания Гитаеву и Малявкину, в ответ на запрос Скворецкого сообщили, что в списках части старшие лейтенанты Гитаев и Малявкин не значатся и никогда не значились.