— Вы не допускаете, что документы мог взять сам профессор Варламов? И никто другой. Ключ-то, выходит, был только у него, а сейф отперт. Ключом. Не взломан.
— Варламов? — возмутился директор. — Профессор Варламов? Да вы отдаете себе отчет, что говорите? Это же чудовищно! Это… Это… Это все равно как отец убил бы собственное детище.
— И все же, — спокойно, как бы размышляя вслух, сказал Кирилл Петрович, — исчезли документы и исчез профессор. Таковы факты. Факты бесспорные. Есть между этими двумя исчезновениями связь или ее нету? Боюсь, есть. Тем более ключ, ключ от сейфа… Есть над чем задуматься…
— Все это правда, — поспешно согласился директор, — но Петр Андреевич? Профессор Варламов? Нет, не верю. Не хочу верить.
В комнате наступила тягостная тишина. Первым ее нарушил Скворецкий:
— Хорошо, допустим, не Варламов. Мне тоже не хотелось бы его обвинять раньше времени, хотя… Подойдем с другой стороны. Скажите, вы полагаетесь на охрану? Она хорошо организована? Мог в институт проникнуть посторонний, воспользовавшись чужим пропуском, скажем, того же убитого? Евстафьева.
Директор пожал плечами:
— Охрана мне непосредственно не подчинена. Однако, возглавляя институт, такой институт, я не мог ею не интересоваться. На мой взгляд, поводов для беспокойства нет. До сегодняшнего дня, во всяком случае, не было, — поправился директор. — Постовые — народ грамотный, серьезный, службу несут исправно. Так, во всяком случае, мне кажется. Пропускной режим уж куда строже: пропуска проверяются не только снаружи, в проходной, но и при входе в здание и в отдельных помещениях. Правда, есть и одно «но»…
— Какое же?
— Институт новый, существует недавно, менее года. Сотрудников хоть и не так уж много, но порядочно. Что ни день, принимаем новых. Как уж тут запомнить друг друга, узнать в лицо? (Я исключаю ведущих работников — те между собой знакомы годами.) Отсюда следует, что попади любому постороннему институтский пропуск да замени он на нем фотокарточку владельца, — проникнуть в институт проще простого.
— Ну, не так уж просто, — возразил Скворецкий. — И не любому постороннему это под силу. Он, этот, как вы полагаете, «посторонний», чтобы воспользоваться даже идеально подделанным пропуском (а хорошо подделать документ, подменить фотографию — дело сложное, хитрое, требующее профессиональных навыков и умения), должен досконально знать ваши порядки, хотя бы вот то, что вы мне сейчас рассказали. Откуда постороннему это знать? Только от кого-либо из ваших сотрудников, которые, между прочим, обязаны никому не разглашать никаких сведений. Следовательно, ниточка тянется опять-таки в институт, к кому-то из его сотрудников.