— ОТВЕЧАЙ, КАК ПОЛОЖЕНО!
— Откуда я знаю, что правда, что нет?! Меня похитили, хотят казнить и называют королевой какого-то готического мира! Да, я тоже София, но не Корбиниан-Ласкер, а Иванова! Соня Иванова! — я всхлипнула и закрыла лицо руками — не выдержали нервы.
Некоторое время мужчины слушали, как я давлюсь плачем, а потом король устало сказал:
— Разберись. Меня тошнит от всего этого.
— Король ушел, тэгуи, — сообщил Страж немного погодя. — Прекращайте плакать.
— Не мог-у-у-у…
— Можете. Ну же, успокойтесь! — почти ласково произнес мужчина. — Рейн уже поверил, что вы не королева. София бы сыпала проклятиями, а вы толком и не ругались.
Конечно, после его слов я плакать не перестала — мне надо было выплеснуть эмоции, которые до этого выплескиваться не желали. Уэнделл подошел к койке и присел рядом.
— Тэгуи, прекращайте плакать, — весьма по-доброму посоветовал он. — Ни одну женщину слезы не красят. Нам нужно разобраться во всем и все исправить. А как мы с этим справимся, если вы ревете, как соплюшка?
— Притворяетесь хорошим? — я усмехнулась сквозь слезы и посмотрела на Стража. — Вы меня на казнь хотели отправить.
— Дитрич хотел, не я.
— Ну-ну… Сейчас вы скажете, что не такой плохой, как этот мерзкий старикашка…
— Конечно, я не такой, как этот мерзкий старикашка! — притворно возмутился мужчина. — Я молод, красив и полон сил. И если у вас была бы хоть щепотка женского тщеславия, вы бы не сидели передо мной в слезах, а захотели бы мне понравиться.
— Вам, наверное, сложно понравиться, — шмыгая носом, сказала я.
— Да нет, очень просто. Перестаньте плакать — и вы сразу мне очень понравитесь!
Я рассмеялась. Да, этот Фэд Уэнделл такой же чужак для меня, как и остальные, но, по крайней мере, он единственный пока что, кто хоть как-то способен мне помочь. А это уже немало! Шмыгнув носом, я выпрямилась и стала утирать слезы.
— Другое дело, — улыбнулся мужчина и протянул мне платок с собственными инициалами, вышитыми в уголке.
Я приняла платок и промокнула глаза. Хотелось еще нормально высморкаться, но я ни за что не стану делать это в присутствии этого обаятельного мужчины! Но не стоит забывать, что он — Страж, что бы это ни значило в этом мире.
— А теперь, тэгуи, я вынужден пригласить вас на допрос, — произнес он, пристально на меня глядя. Каким-то образом он умудрялся источать одновременно угрозу и обаяние. — Прежде чем вы испугаетесь, отмечу: допрос будет проходить в неформальной обстановке за ужином. Надеюсь, вы ничего против такого допроса не имеете?
— Нет.
— Тогда добро пожаловать.