Спальня изолировалась, а вместе с ней и мы с Рейном. Значит, у меня нет выбора. Я должна подойти к королю и узнать, что происходит. Собравшись с духом и на всякий случай захватив с собой вазу с ближайшего столика, я подошла к мужчине.
Только тогда я заметила, что на раме зеркала удобно устроился ворон. Тот самый, что пытался сбить корону с Рейна, дух династии Корбинианов. Ладно, с вороном разберусь позже, сначала нужно понять, что с моим юным мужем. Я посмотрела в лицо Корбиниана. Мне не нужен был свет, чтобы увидеть, что он спит с открытыми глазами. Причем глазами, залитыми чернотой. Когда эгуи связывается с Источником, глаза его становятся такими.
— Рейн, очнись!
Он меня не услышал.
— Просыпайся, спящий красавец, — насилу весело сказала я, чтобы хоть как-то себя приободрить. — И не убегай больше от своей жены. Жена скучает и мерзнет одна в постели.
Ворон переступил на раме, встряхнул крыльями и каркнул. А вот его-то Рейн услышал! Король «очнулся», забрал у меня вазу и прицельно запустил прямо в птицу. Ворон такого кощунства не выдержал и исчез, я потрясенно охнула, а ваза разбилась о стену позади зеркала.
— Плохо ты с династическим духом обращаешься, — выдохнула я, надеясь, что сейчас-то он меня услышит.
Не услышал! Странно: ворона он видит и слышит, а меня нет. Пока я думала над этой странностью, на голове моего сиятельного супруга появилась корона. Раз появилась — значит, таково желание короля. Но зачем ему сейчас корона? Он собирается совершить какое-то ритуальное действие? Во сне? Или это не сон?
Вряд ли я могла получить ответы на свои вопросы, просто задав их, так что я решила просто наблюдать.
Рейн шагнул к зеркалу. Двигался он так тяжело, словно его сдерживали кандалы.
Ворон улучил момент и спикировал на короля. Рейн, как всегда, феерически отразил атаку — поймал птицу на подлете и отшвырнул куда-то как можно дальше от себя. Ворон хрипло, яростно закаркал, кувыркаясь в воздухе и теряя перья. Но духам такое не страшно: птица взмахнула крыльями и снова налетела на Рейна. В этот раз, правда, атака была коварнее, ибо ворон себя размножил, и теперь с короля сорвать корону пыталась целая стая.
Пока дух и король развлекались, я осмелилась подойти к зеркалу ближе. Зеркальная поверхность дышала холодом, словно кто-то с той стороны включил кондиционер на полную мощность.
Темнота зеркальной глади затягивала, а холод манил.
Ну, нет! Не надо нас никуда манить!
Я развернулась и подбежала ложу. Сдернув с него покрывало, я накинула его на зеркало, стараясь не касаться черной поверхности. Вороны затихли, безумное карканье перестало действовать на нервы; на нервы теперь действовала исключительно тягостная тишина.