Простите мне, если я пишу слишком резко и чем-нибудь обижу Вас; но ведь лучше все покончить разом, не обманывать и не притворяться. Что Вы не будете слишком жалеть о прекращении нашей “дружбы” что ли, я уверена; у Вас всегда найдется утешение в ссылке на судьбу, и в поэзии, и в науке… А у меня на душе еще невольная грусть, как после разочарования, но надеюсь и я сумею все поскорей забыть, так забыть, чтобы не осталось ни обиды, ни сожаления…»
В ответ на разрыв Блок подготовил три варианта письма, которые тоже не рискнул передать адресату.
«Могу просто и безболезненно выразить это так: “Моя жизнь, то есть способность жить, немыслима без Исхоящего от Вас ко мне некоторого непознанного, но только еще смутно ощущаемого мной Духа. Если разделяемся мы в мысли или разлучаемся в жизни (а последнее было, казалось, сегодня) – моя сила слабеет, остается только страстное всеобъемлющее стремление и тоска”».
«Главное, что Вас может смутить и удивить, что я разумею и разумел всегда, говоря с Вами, это то, что “что-то определено нам с Вами судьбой”, – в это верю больше, чем во все другое, и так же, как в то, что Вы, что бы ни было с Вашей стороны, останетесь для меня окончательной целью в жизни или в смерти».
«Я же должен передать Вам ту тайну, которой владею, пленительную, но ужасную, совсем непонятную людям, потому что об этой тайне я понял давно уже главное, – что понять ее можете только Вы одна…»
Письма отправлены не были. Но и объяснения никакого тоже не произошло. Жизнь продолжалась… Любовь Менделеева училась театральному искусству, выступала в спектаклях… Для Блока она оставалась по-прежнему прекрасной Дамой, чье приближение можно угадать, почувствовать. Место ее обитания – храмы, где мерцают красные лампады и свечи.
Вхожу я в темные храмы,
Совершаю бедный обряд.
Там жду я Прекрасной Дамы
В мерцаньи красных лампад.
В тени у высокой колонны
Дрожу от скрипа дверей.
А в лицо мне глядит, озаренный,
Только образ, лишь сон о Ней.
О, я привык к этим ризам
Величавой Вечной Жены!
Высоко бегут по карнизам
Улыбки, сказки и сны.
О, Святая, как ласковы свечи,
Как отрадны Твои черты!
Мне не слышны ни вздохи, ни речи,
Но я верю: Милая – Ты.
Они ссорились и мирились. Это был роман притяжения-отталкивания. Но было нечто сильней их, что и тянуло молодых людей с неумолимой силой друг к другу. Не случайно у Блока вырвется признание: «Мне страшно с Тобой встречаться. Страшнее Тебя не встречать».
Все изменилось в ноябре. Благотворительный бал, который проходил в зале Дворянского собрания в ночь с 7 на 8 ноября стал знаменательным для двух молодых людей. Появившись в зале, Блок решительно направился к месту, где сидела Люба. Этот вечер был особенным; после бала поэт сделал девушке предложение, которое она приняла.