На некоторое время молодые расстаются. Блок едет в Германию, сопровождая мать, которая собирается на водах подлечить слабое сердце. В город Бад-Наухайме, где он уже был и где испытал страстное влечение к Ксении Садовской. Люба – отправляется в родовое имение Боблово. Странные предчувствия терзают ее при расставании с петербургской квартирой. Странные и непонятные. Есть чувство, что она прощается со своим девичеством. Отсюда – смятение и грусть…
В это лето перед свадьбой, перед расставанием с прежними «веснами» и жизнью Любовь Дмитриевна – вся порыв и взволнованность. Ее жених – более спокоен и рассудителен.
А.А. Блок – Л.Д. Менделеевой
13 июня 1903. Бад-Наугейм
Моя Любовь, моя единственная. Я получил сегодня два твоих письма. Даже сказать Тебе о них ничего не могу. И вообще трудно говорить с Тобой, опять трудно на таком расстоянии, в такой непривычной обстановке. Здесь совсем животная жизнь, разленивающая и скучная. Мы встаем в 7 часов утра, ждем ванны, после ванны лежим 1 час. Так проходит время почти до Mittag’a (12 ч). После него – шатанье по городу и парку, потом в 7 часов вечера – ужин, потом можно идти на террасу слушать музыку, а в 11 часов вечера всё запирают. Все уже устроилось, наши комнаты внизу, в довольно тихом месте, все расстояния маленькие <…>. Теперь день длинный, длиннее русского. По вечерам бывает странное и скверное чувство отчужденности и отдаленности от всего <…>
И все-таки, если бы мы были здесь с Тобой вдвоем, просто так, не обращая внимания на леченья и лечащихся, было бы хорошо. Можно бы было почти никого не видеть и уходить в парк и за парк, на озеро и в поле. Несмотря на однообразие, было бы то преимущество, что мы бы были совсем вдвоем. <…>
Этот город, образ невесты и музыка отразились в стихотворении Блока.
Скрипка стонет под горой.
В сонном парке вечер длинный,
Вечер длинный – Лик Невинный,
Образ девушки со мной.
Скрипки стон неутомимый
Напевает мне: «Живи…»
Образ девушки любимой —
Повесть ласковой любви.
Л.Д. Менделеева – А.А. Блок
17 июня 1903. Боблово
Мне иногда интересно очень, как мы встретимся; ведь мы успеем совершенно отвыкнуть друг от друга. Уж и весной, когда мы не виделись дня четыре, и то было очень заметно, нужно было привыкать опять, мне по крайней мере. А теперь-то, после шести недель! Да я уж и по письмам чувствую, что ты меняешься, будешь другой, а вот какой? Да и я буду не такая, как была, это я тоже знаю; только тебе, я думаю, это еще не заметно по письмам, п<отому> ч<то> мне всегда трудно их писать, мало они передают. Пожалуй, я скоро воспользуюсь твоим позволением написать одно слово вместо письма, а то, право, досадно даже, до чего пишется не так и не то, что хочется. Когда-то все это кончится! Дни стали идти так медленно, не дождаться вечера, когда можно вычеркнуть еще день в календаре (я, как ты, тоже вычеркиваю дни). Теперь, пожалуй, прошло только около половины всего времени? Ужасно ты любишь клеветать на себя: и груб-то ты, и Бог знает еще что! А мне смешно даже защищать тебя перед тобой самим; ты только и можешь говорить такие глупости про себя и не знать, что мягче, нежней, тоньше моего ненаглядного никого нет на свете. Да и все это знают; вот я покажу потом тебе, что написала M-me Ленц маме про тебя, по поводу нашей свадьбы, я ее очень полюбила за это.