Ты меня разлюбишь и отправишься искать что-то иное.
А я… я останусь.
— Почему ты думаешь, что знаешь меня? — воскликнула Эль. Слезы потекли по ее щекам, гулко падая в бокал.
— Я не знаю, Эль, — он еле заметно улыбнулся. — Я совсем тебя не знаю. Но поверь, пройдет несколько лет или десятилетий, и женщина, с опытом, грузом лет и всем тем, что будет в тебе тогда, заключенная в теле девчонки, не узнает тебя тоже.
Ты не представляешь, что это такое — вечность.
Иногда похоже на безумие.
Так или иначе — все мы сходим с ума поодиночке.
— Но почему ты не хочешь быть вместе сейчас? — нахмурилась девушка. — Пусть несколько лет или десять, двадцать, тридцать…
— Нет, либо навсегда, либо… мне не нужно несколько лет. Для меня это не более чем миг.
— А есть шанс, что через век-другой ты передумаешь? — спросила Эль.
— Может быть, — Гриффин удивился ее вопросу.
— Хорошо, тогда я подожду, — Эль выпрямилась и стерла слезы со щек. — Времени у меня навалом.
Но в ее голове роились совершенно иные мысли.
Боль.
Боль, что он так легко отверг пусть и миг, но миг вместе с ней.
А она?
Она не задумывалась о том, что когда-то так незаметно влюбилась в него, будто какая-то часть ее души встала на свое, только ей отведенное место.
И ведь не важно, что ему больше лет. Не важно, что он такой высокомерный, черствый и жестокий порой. Как сейчас.
Твердолобый.
Она жалела, что тогда, восемь столетий назад они не встретились. Она жалела, что столь молода, что он не верит ее чувствам. Жалела, что в чем-то он все же прав.
Кто может предсказать, насколько сильна ее любовь?
Любовь…
"А разве нет? — прошептал голос внутри. — Разве не потому ты так отчаянно стремишься к нему? Не потому ли, предложи он, пойдешь куда угодно, лишь бы с ним? И именно поэтому если будет нужно подождать — подождешь?"
А он сам? Что он чувствует к ней? Есть ли что-то кроме влечения в его железной голове?
— Гриффин, — тихо позвала девушка, — почему? Все же, ответь. Я не прошу тебя сказать мне "да" или "нет". Просто скажи мне, почему ты это делаешь?
Раннар вдруг усмехнулся, внимательно посмотрев на нее.
Она задала ему самый сложный из терзавших ее вопросов. Тот самый, на который Гриффин не хотел давать ответ даже сам себе.
— Потому что я тебя люблю, — бесцветным голосом ответил он. — Если бы не это, я взял бы все, что смог, и отпустил бы тебя, когда время придет. Но я… Ты не представляешь, что это значит… Я ведь не смогу тебя отпустить. Никогда. До конца времен. До того мига, когда хаос тени не развеет нас. И даже тогда — не отпущу.
Она молча смотрела на него, читая обрывки горьких фраз в глубине его зрачков.