А Эрих… Пусть сам решает, не маленький уже. Давить на него я не буду, удерживать, если захочет уйти, тоже. Справлюсь, как-нибудь. Тем более — в свете открывшегося мне будущего. У меня будет достаточно близкий человек. Я невольно улыбнулась, вспоминая рыжую химеру.
Надо будет посоветоваться с Саахаши, когда все утихнет. И с мужьями.
— Пойдем, посмотрим, что можно сделать, — я кивнула змею.
Тот молча последовал за мной, а на улице поравнялся, показывая направление к пригодной поляне. Не представляю, как бы я выкручивалась сейчас без нага. Глаза немного заболели — я перестроилась на магическое зрение, пробегаясь по нитям ошейника. А что если…
— Зачем? — он замер, повернувшись ко мне.
— За твою преданность.
Мы отошли достаточно далеко от здания. Змеелюд недоверчиво ощупывал переродившуюся нить связи — из рабской в служебную. Повинуясь какому-то детскому порыву, висну у него на шее и со всхлипами начинаю рассказывать про все пережитое с момента возвращения в «родной» мир. Саахаши и реагирует на это как на детскую истерике: успокаивающе шипит, обнимает и гладит по волосам. Когда я дохожу до видений будущего, его ладонь на миг замирает.
— Интересный вариант…
— М? — шмыгаю носом.
— Дело в том, — он сворачивается кольцами, усаживая меня на свой хвост, — что ни один из вариантов будущего не окончателен. Даже если мы упорно видим только его. Но принимая решение избежать его или, наоборот, осуществить его, мы закрепляем его в нашем варианте развития событий. И чем сильнее принявший решение, тем активнее реальность начинает прогибаться под это будущее. А если еще и не один маг это делает…
— А если меня частично устраивает этот вариант? Как тогда быть?
— Тогда…
Наг вдруг резко замолчал, разворачиваясь к лесу лицом. Кончик хвоста мелко подрагивал, клыки угрожающе выдвинулись. Он плавно переместился, закрывая меня и не давая даже выглянуть из-за его плеча. Саахаши что-то шипит, изредка пробуя воздух кончиком языка.
Меня вдруг скручивает от жгучей боли в запястьях, брачные связи горят, словно их пытаются выжечь кислотой, из горла рвется животный крик. Я падаю, закрывая глаза, и вижу…
Такие лица в моем родном мире обычно бывают у детей от смешанных браков. Здесь же — это характерная внешность одного из самых многочисленных семейств. Женщина стоит ко мне вполоборота, а на столе перед ней лежат связанные яркими нитями куклы. Эти нити она и пытается пережечь кислотой, капающей из пробирки на стол, хоть и без толку.
Вот этим ответвлением магии я никогда не занималась и даже не интересовалась. Но остановить ее как-то надо… Моих сил хватает только на падение свечи ровно на фигурки на столе. От новой боли я возвращаюсь в свое тело, успев обернуться и заметить капсулу с телом первой Элины Вальц.