«Слушай, — вдруг сказал Ондрей, как будто что-то пришло ему в голову и он торопился скорей это выложить, пока не забыл. — Ты знаешь, я, кажется, могу предложить тебе место».
Он объяснил Томашу, что при его заводе организуется научно-исследовательский институт и нужен человек, который мог бы его возглавить. Томашу идея понравилась. Одним ударом он разрешил бы сразу несколько проблем. Избавился бы от Барты, да вдобавок приобрел бы самостоятельность. С Ондреем он наверняка найдет общий язык, а все прочее — его дело, как решит, так и будет.
«Идет, — сказал он, немного помолчав. — Я согласен и могу приступить хоть завтра».
«Рад, что смог тебе помочь», — сказал Ондрей.
На следующий день Томаш подал в деканат заявление об уходе.
«А что ты там будешь делать?» — спросила Вера.
«Не знаю, — сказал он. — Вероятно, то же, что и до сих пор».
Вера покачала головой:
«Я бы на твоем месте подумала. Исследовательский институт и факультет — разные вещи».
«Нет, — сказал Томаш. — В принципе никакой разницы. Одно и то же».
Это была его ошибка. Но тогда он еще не отдавал себе отчета в том, что нужды производства далеки от игры в науку, что сумма сведений может не представлять никакой ценности, если эти сведения остаются в плоскости логических цепочек. Он энергично взялся за организацию института и лишь издали наблюдал, как ловко Ондрей обходит ловушки, расставляемые на его пути политической ситуацией. На завод тоже распространилась атмосфера нервозности и неуверенности, но Ондрей со своим уравновешенным характером укрощал самые яростные проявления страстей. Институт же стоял совсем особняком, как тихий оазис, куда не проникает ни песчинки из бушующей рядом пыльной бури. Ондрей время от времени заходил к нему и каждый раз хвалил.
«У тебя тут лучше, чем в Академии наук, — говорил он. — Делаешь свое дело, и никто за тобой не следит. У тебя хоть вздохнуть можно».
«А у тебя много сложностей?» — спросил Томаш, но Ондрей только рукой махнул.
«Не бойся, я не Мартин. Я не дамся», — сказал он бодро.
«Кому не дашься?» — спросил Томаш.
Вопрос прозвучал резко и на минуту привел Ондрея в замешательство.
«Никому не дамся, — ответил он после паузы. — Под меня не подкопаешься».
Этот разговор припомнился Томашу несколько недель назад, когда прошел слух, что Ондрея снимают с поста директора. На заводе появились ревизоры из генеральной дирекции. Трое хмурых мужчин с каменными лицами, от которых веяло ледяным холодом. Ондрей представил их на совещании с широкой улыбкой, как будто приветствовал желанную делегацию.
«Смело проверяйте, уважаемые товарищи, — сказал он. — У нас все в полном ажуре».