— Ремонт?
— Ну да, с утра стены красим. Весь дом вверх ногами, сами понимаете. Так что до свиданья, господа.
И он захлопнул дверь у нас перед носом.
— Неслыханно! — возмутился Тимко. — Да ведь он нас не принял!
— Ну, если у него ремонт…
— Осел! — оборвал он меня. — Не видите — ни следа маляров! Ни стремянок, ни ведер с красками, даже окна не забрызганы!
— Значит, просто не пожелал нас впустить. Но почему?
— Ну, это ясно как божий день, — заявил Тимко. — Потому что прячет у себя льва.
— Итак, один есть, — сказал я полушутливым тоном. — Все оказалось проще, чем мы думали.
Но Тимко вдруг принял важный вид, наморщил лоб.
— Он не впустил нас потому, что у него хватило дерзости не впустить нас, — подумав, проговорил он вздрагивающим голосом. — Это доказывает, что дерзость его на чем-то основана; одновременно это же дает ему неограниченные возможности для шантажа. А как мы все удивлялись, когда он всячески возражал против левобранчества! С самого начала, если помните, он нам не симпатизировал.
— В самом деле, — сказал я. — Он постоянно всему противился.
— Наверное, поймал его в первые же дни, — предположил Тимко.
В городе мы встретили Гантака.
— А, левобранцы, — уже издали помахал он нам. — Что новенького?
— Положение серьезное, — сказал Тимко. — Серьезнее, чем мы думали.
— Очень уж вы все принимаете близко к сердцу, — сказал Гантак. — Вам бы поберечь себя. Вон референт по охране уже две недели отдыхает у моря, а вы…
— Я знаю свой долг, — ответствовал Тимко.
— Это хорошо, — кивнул Гантак. — Вот, например, я… Мое дело — экономика, а львы… Нет, я не говорю, что львы не важны. Однако в данный момент, когда нет непосредственной опасности, лучше о ней и не думать. Ну, удачной охоты!
Тон Гантака поразил меня. Я никогда еще не слышал, чтоб он так разговаривал. Но Тимко все мне объяснил. Без сомнения, Гантак тоже в первые же дни обзавелся львом. Вот и меняет тактику. Это опечалило Тимко, и он предложил пойти напиться. Я отказался.
— Еще ничего не потеряно, — сказал я.
— Что же вы предлагаете?
— Надо и нам достать себе льва, — медленно и веско проговорил я.
— Это мысль! — Тимко хлопнул меня по плечу. — Но как это сделать? — Он снова поник.
— Быть может, я сумею. Попробовать?
— Вы серьезно? — Глаза его заблестели, хоть печаль из них еще не ушла. Видимо, всего досаднее было ему то, что инициативу перехватил я. А мне было весьма приятно это чувствовать.
— Я же говорю… И быть может, раздобуду сразу нескольких. Будет у нас превосходство над Врубелем и Гантаком.
— О господи, господи… — Тимко недоверчиво покачал головой.