— Беседуете? Как мило!
Николь, как и папочка, подошла совершенно неслышно, улыбнулась, поманила официанта. Тот с подобострастием поднёс напитки, и мадам бывшая жена Антуана взяла бокал шампанского. Одним неловким движением опрокинув прямо на меня красный коктейль. Прямо на меня, офигеть какая точность! Мужчины замерли, а Николь притворно заахала:
— Боже, какая я криворукая! Прости, прости, пожалуйста!
— Она испортила платье, — с неожиданной обидой пожаловалась я Антуану, поднимая полы жакетика. Они тоже были обляпаны красным. «Кровавая Мэри» … Томатный сок не отстирать… Я убью её!
— Купишь новое! — бросила Николь, пока маркиз собирался с ответом. — С деньгами, которые ты зарабатываешь за ночь, раздвинув ноги, это не проблема!
В такие моменты в книгах пишут, что глаза заволокло туманом, что сразу не поняла, что делаю, что действовала в состояние аффекта, но я помнила всё и чётко осознавала холодную ярость, наполнившую меня с ног до головы. Одним быстрым движением я схватила девушку за гриву тщательно уложенных волос поближе к затылку, резко заломила назад и потянула вниз. Взвизгнув, Николь ожидаемо бухнулась на колени и вскинула руки, чтобы избавиться от моих пальцев. Несильным, но болезненным ударом я отбила её запястья и ловко зафиксировала оба. Делов-то умеючи… Тёмные глаза сверлили меня ненавистью и страхом. Пока никто не отреагировал, я тихо прошипела ей на ухо:
— Я не проститутка, это раз. А вы, законные жёны, хуже проституток, ибо тянете деньги с мужей, отказываясь раздвигать ноги, это два. Подумай о своём безобразном поведении и оставь уже Антуана в покое. Не позорься!
— Детка… Алекс… Всё, хватит…
Голос маркиза достиг моего сознания, и я с сожалением отпустила сучку, которая всхлипнула и подорвалась куда-то. Антуан приобнял меня за плечи и повёл прочь:
— Опять хочешь в полицию?
В его голосе я уловила лёгкий смешок и подняла голову. Он улыбался. Он. Улыбался.
— Не хочу, — отказалась я, чувствуя, как дрожат руки. Вот прямо так начали дрожать. И я поняла, как сильно переволновалась, хотя до того мне было наплевать на эту дуру, на людей вокруг, на всё.
Надо отдать должное Антуану — он быстро и ловко увёл меня с выставки к машине, посадил на переднее сиденье и даже сам пристегнул ремень. Потом сел на водительское место и, тронув джип, спросил задумчиво:
— Почему девушки, когда дерутся, всегда хватают за волосы?
— Я тебе покажу, — мстительно пообещала я, вспомнив, из-за чего обкромсалась до корней.
Антуан поперхнулся и ответил:
— Нет, спасибо, лучше на словах.
— Во-первых, это очень больно. Во-вторых, не оставляет следов, — вежливо объяснила, машинально проведя ладонью по собственному ёжику.