— Какие же истории могут быть у драгоценностей? — вполне себе невинным тоном спросила я, типа только поддержать разговор. Но Антуан снова отмахнулся:
— Ешь, говорю, и не забивай мне голову.
Хам.
Ладно. Ешь так ешь. Я попробовала каждый салатик из каждой плошки, сравнивая, и пришла к выводу, что больше всего мне нравится тот, что с кусочками курицы и нарезанными на четыре части оливками. Маркиза пригласили на выставку. Уж не на это ли приглашение он запрашивал у космоса, то есть у меня, ответ? Зачем он нанял меня на несколько дней? Сопровождать его? Неужели нет в Ницце агентства эскорт-услуг? Там бы ему подобрали девушку в сто раз красивее меня, с лучшей фигуркой, ухоженную и уверенную в себе. А у меня даже брови не выщипаны уже недели две… Зачем ему вообще сопровождение?
Пока мозг работал, я наелась. Захотелось пить, но воды нигде не наблюдалось. Зато на столике стояли две бутылки вина — одна пустая, а вторая полная и запечатанная пробкой. Отправив «Bellet» на пол — трупы надо убирать со стола, как говорил дядя, — я огляделась в поисках штопора. Как он тут живёт вообще — ни воды, ни штопора! Я поднялась, принесла бутылку Антуану и просто молча воткнула ему в руки. Он так же молча, не отрывая взгляда от непонятной мне таблицы на экране, потянулся назад, к шкафчику, открыл стеклянную дверцу и достал штопор. Ввинтил острие в пробку, легко вытащил её и вернул мне бутылку. Офигеть коммуникация. Теперь понятно, почему он развёлся. Ну, если не принимать во внимание проблем со стручком.
— И мне налей.
Ага, значит, он всё-таки не полностью ушёл в таблицы на экране. Я взяла в руку пустой бокал, повертела на свет. Белое вино оставляет маслянистые разводы. Антуан откликнулся:
— В шкафу чистые возьми.
С двумя бокалами я подсела к нему на диван. Вроде бы девушка должна болтать с клиентом… Попробовать разговорить маркиза на тему драгоценностей? Или подождать немного? Интуиция, зараза такая, как раз молчала. Но мне ещё никогда не приходилось работать в столь тесном контакте с жертвой.
Антуан вывел на экран картинку с сайта, и я против воли фыркнула:
— Что это? Заколка?
— Брошь.
— Кому захочется носить на себе брошь в виде паука?
Украшение было действительно мерзковатым — притягивало и отталкивало одновременно. Золотой паук, подобравший под себя лапки, словно готовился прыгнуть. Его брюшко было сделано из большого бриллианта, ограненным крестовой розой, нежно-голубого цвета, а грудка — из тёмно-синего бриллианта поменьше. Лапки, глазки, мандибулы — всё было выложено прозрачными крохотными камешками.