— С-с-сука! — прошипел лысый на чистом русском. — Ещё увидимся!
В голове, хоть и плыл серый туман, но я сжалась, физически ощутив боль от дёрнутых сильной рукой волос. Это он меня тогда носом в диван тыкал! Смородиновские гориллы! Откуда?
— Мсьё-дам! Вы в порядке?
Охранник в чёрной униформе.
— Догоните их, — я вяло махнула в сторону выхода, глядя, как он заламывает руки за спину первому напавшему на меня и цепляет наручники на запястья. А потом заметила под колесом машины маленький чёрный телефон. Видимо, выпал из кармана одного из амбалов… Машинально подобрала, сунула в сумочку, глянула на охранника — не заметил ли? Не заметил.
— Не волнуйтесь, там их поймают, — он заговорил в рацию, висевшую на плече.
Я присела возле Антуана:
— Эй, ты как?
Он простонал, держась за бок:
— Ничего, бывало и хуже…
Я помогла ему сесть, не зная, что сказать ещё. Вытерла кровавый след с лица — но нет, не его кровь, наверное, брызнула, когда я била амбалов.
— Ты супервумен или женщина-кошка? — прокряхтел Антуан, вставая. — Как ты их… Раз-два, и никого нет!
— Мяу, — улыбнулась я смущённо.
— Вы в порядке, мсьё? — охранник протянул ему руку, помогая, и Антуан опёрся на неё:
— Я да, а вот мадемуазель, похоже, получила несколько повреждений.
— Я вызвал полицию. Вызвать пожарных?
Ага, пожарные здесь как «Скорая».
— Нет, не надо, всё в порядке.
Антуан достал из кармана пачку бумажных салфеток, вытянул одну и принялся осторожно промокать мой лоб:
— Надо, надо, смотри, у тебя бровь рассечена.
Отобрав у него салфетку, я провела по брови, и боль цепко обняла голову. Вот козёл, всё-таки изуродовал! По лицу бил, знал, куда…
— Не надо, — с нажимом ответила я и уставилась на парня, который всё стонал на полу, пытаясь устроить разбитый нос. Всё-таки попала. Йес!
Пока мы ждали полицию, Антуан пытался выяснить, кто эти люди, но от парня ничего вразумительного не добились. По рации охраннику сказали, что тех двоих всё же упустили. Вот идиоты, что с них взять, с французов…
Когда приехали полицейские, нападавший так ничего и не сказал. Нас всех повезли в участок, причём Антуан совершенно не возражал. А мне было страшно. Даже не того, что могу попасть в их данные, а того, что парень с разбитым носом может сказать. Снимал показания — именно показания, а не допрашивал, — молодой полицейский в очках, розовый, как поросёночек. Он писал на компьютере так быстро, что я не успевала говорить.
Держалась версии, что появились неожиданно, начали бить, я защищалась. Никого не знаю. Не представляю, почему напали на нас. Нет, точно не знаю. Да, русская. Да, из России приехала. Туристом. Да, познакомилась с мсьё де Пасси. Да, просто знакомый, друг, так сказать…