— У тебя и будут, — рассмеялась я и улеглась на кровать, подвинув ногой полупустую бутылку. — Вот замуж выйдешь, и будут.
Девочка присела на край кровати, сложив руки на коленях, и сказала нерешительно:
— А я вот хочу как ты.
— Что как я? Чтоб тебя заперли?
— Нет. Помнишь, ты сказала, что не выйдешь замуж, потому что не хочешь?
— Помню.
— Вот и я так хочу. Чтобы меня не выдавали замуж. Зачем мне муж?
Я подняла свой бокал и опустошила его, потом ответила девочке:
— Муж — это хорошо. Но только когда есть любовь. Любимый и любящий муж… А, ладно. Иди спать.
— Можно, я останусь с тобой? — попросила она, глядя исподлобья.
— Со мной? А где ты будешь спать?
— В твоей кровати, конечно.
Я нахмурилась, но девочка скорчила жалобную гримасу, и пришлось сдаться:
— Ладно, заваливайся! Только не тяни на себя одеяло, а то спихну на пол!
Эська радостно взвизгнула и, вскочив, принялась расстёгивать платье. Оставшись в рубашке, прыгнула в кровать, устроилась в стороне от нас с Кисуней и клятвенно пообещала:
— Не буду тянуть! И толкаться не буду!
— Ещё не хватало, — пробурчала я, снимая своё платье. Эська прищурилась:
— Ты где откопала такую старину?
— В сундуке.
Я улеглась, положив кошку рядышком и поглаживая её по спине, спросила:
— А что?
— Королева сегодня много молилась, — сообщила девочка.
— Ага, она сказала, что будет вопрошать Богиню, с какого перепуга та меня сюда заслала, — пробормотала, прикрыв глаза. — А искры сказали мне, что Фарусса может получить немножко магии, чтобы зачать…
— Что ты сказала?
— Зачать ребёнка, — пояснила я, качаясь на волнах подползающего сна.
— Нет! Ты сказала про искры! Ты читала священную книгу Вседержителя?
— Даже в руках не держала, — открестилась я от местной библии.
— Тогда… Как ты могла говорить с магией?
— Искры — это магия?
Я внезапно проснулась и помотала головой, приподнявшись. Эська смотрела на меня со страхом. Нет, не так. Со священным и восторженным ужасом! Что опять?
— Искры, которые висят в воздухе в алтаре, в часовне, вокруг статуй… Это что, магия? Эта самая, которая мать Богини?
Девочка только кивнула, потом спросила сдавленно:
— Какие они? Это правда, что они прекрасны настолько, что наши глаза слепнут при виде их?
— Ну, я же не ослепла, — неуверенно ответила, вспоминая все те случаи, когда мне приходилось разговаривать с искрами. — Они… светятся всеми цветами радуги. Их много, как будто крошечные светлячки парят в воздухе, летают, собираются в стайки…
Жалко, что у меня нет телефона, я бы сфотографировала.
— Святые жрицы, — восхищённо протянула Эська. — Именно так и написано в книге! И ты их видела!