— Я хочу продать вам свою часть фермы.
Он глянул на меня так, будто я попросила не иначе как Луну с неба. Помолчал, потом осторожно поинтересовался:
— Что-то случилось?
Вздохнув, ответила:
— Случилось. Мне надо уехать. Не спрашивайте, почему и отчего, я вам все равно не скажу.
Официант принес кофе, поставил на стол. Елагин поболтал ложечкой, размешивая рафинад, и покачал головой:
— Ну, уезжайте, если надо, мы с фермой разберемся. Зачем же продавать?
— Потому что я не вернусь. И мне нужны деньги.
С усмешкой сосед и партнер глянул на меня своими теплыми озерами глаз, заметил:
— А вы быстро научились, Васса. Давайте подумаем, может быть, есть другой выход?
— Я уже думала. Мне будет удобно только так. Простите, я даже представить себе не могла, что все повернется таким образом…
— У вас проблемы с мужем? — напрямик спросил Елагин, сверля меня взглядом.
— Могу я вам помочь как-то… менее радикально?
— Вы хороший человек, добрый и понимающий, но… нет. Спасибо. Мне очень неловко, но деньги нужны срочно.
Со вздохом сосед кивнул. Выпил кофе одним глотком и поднялся, бросив деньги в блюдечко:
— Хорошо. Пойдемте в офис. Перевод на счет, наличные?
— Наличные. И, если можно, в рублях.
— В рублях… — он быстро подсчитал что-то в уме. — У меня нет всей суммы. Половина. Остальное в долларах.
— Хорошо, — согласилась я с облегчением. — Главное… Срочно.
В лифте, поднимавшемся на шестой этаж, Елагин внезапно положил мне руку на плечо и приблизился, сказал тихо:
— Я знаю Ольховского уже много лет. И помню, как уезжали его бывшие жены. Васса, быть может, вам стоит остаться в городе? Поживете у меня… у нас с Димкой… А там, глядишь, найдется выход из затруднительного положения.
Я только вздохнула. Предложению не удивилась, скорее удивилась бы его отсутствию. Аккуратно пошевелила плечом, вынудив Елагина убрать руку, и мягко ответила:
— Спасибо, но не стоит. Вам эти неприятности не нужны. А мне необходима чистая репутация.
— Я от чистого сердца…
— Я знаю. И все же.
…— хотите?
— Что? — переспросила я, очнувшись от своих мыслей.
Официантка вагона-ресторана смотрела на меня, высоко подняв нарисованные брови, потом соизволила повторить вопрос:
— Я говорю, вы десерт хотите? А то уже полчаса над пустой тарелкой сидите.
— Нет, спасибо.
Я встала. Лучше в купе пойти, там можно прилечь и, возможно, уснуть.
— Тогда с вас триста двадцать пять рублей.
Расплатившись, я двинулась в обратную дорогу. В тамбурах курили, по коридорам бегала отобедавшая детвора в колготках и маечках, проводницы разносили чай, высоко поднимая подстаканники со стаканами, чтобы не выплеснуть случайно на сорванцов. Мой чай остывал в купе на столике, а соседка, разложив там же газетку, обстоятельно кушала яички вкрутую и ломтики помидоров, посыпанные солью. Я села на кушетку, примяв подушку под локоть, прикрыла ноги одеялом и глянула в окно.