Гостиница, которую заказала нам Лида, спряталась в переулочке с односторонним движением, для подъезда к отелю таксисту пришлось крутануться по кварталу. Но вот мы рассчитались и вышли. Наши сумки у ног, запах герани на окнах уютной гостиницы, деликатный шум бульвара Распай совсем рядом, а я залипла на мемориальную доску, прикреплённую у входа.
— Гоша, Гоша! Прикинь, тут когда-то останавливался Маяковский!
— Вместе с Лилей Брик или с Айседорой Дункан? — буркнул мой босс, собирая ручки сумок в ладонь. Я укоризненно покачала головой:
— И это генеральный директор издательского концерна! Айседора Дункан была женой Сергея Есенина!
— Я это знал, — заявил он, ничуть не смутившись. — Пошли, я хочу принять душ и что-нибудь съесть.
— Пошли, — согласилась я. — Но Маяковский, ты представляешь себе? Он входил в эти двери! Он поднимался по лестницам и жил в одном из номеров!
— Представляю, солнышко! Он наверняка никогда не был голоден.
— Ты просто один сплошной ходячий желудок!
— Не всегда! Поверь мне, когда я поем, стану одним сплошным ходячим. — Гоша не договорил и улыбнулся девушке на ресепшене. Я откашлялась и сказала по-французски:
— Добрый вечер, для нас должны были забронировать два одноместных номера. Мсьё Возников и мадемуазель Пчёлкина.
— Одну минутку, — ответили мне, глядя на экран компьютера. — Простите, здесь какая-то ошибка: на ваши имена забронирован один номер с двухместной кроватью.
— Нет, нет! Посмотрите лучше! Два номера, я знаю точно!
Я даже заглянула в компьютер, и девушка развернула ко мне экран:
— Я прекрасно помню эту бронь, потому что девушка очень плохо говорила по-английски и совсем не говорила по-французски. Один номер, две кровати.
— Хорошо, но ведь мы можем прямо сейчас снять ещё один одноместный номер?
— Что вы, у нас начался туристический сезон и свободных номеров давно нет!
— Яна, какие-то проблемы? — спросил мой босс. Я машинально ответила:
— Oui! Ой, то есть, извини... Да. Это ты поручил Лиде забронировать номера? Поздравляю, мы проведём пять ночей в двуспальной кровати!
— В смысле? А-а-а. Ну и отлично! — воссиял Гоша. — А я всё прикидывал, как пробираться к тебе по ночам тёмными коридорами!
— Георгий Асланович! — деланно возмутилась я. — Ладно, если тебе не в тягость после тяжёлого рабочего дня делить со мной гостиничное ложе, то тогда я забираю ключи.
— Забирай, — изобразил он широкий жест хлебопашца, и девушка за стойкой довольно заулыбалась, ощутив, как проблема брони испаряется в густом воздухе Парижского вечернего смога.
Через несколько минут мы получили ключ и поднялись на третий этаж. Комнатка была маленькой, но уютной. Бежево-красно-белые цвета сразу подняли настроение. Огромная двуспальная кровать впечатлила — она была на каких-то полметра шире той, что стояла в спальне Гоши. Моя внутренняя горничная не выдержала и заглянула в душ-туалет. Там было чистенько и благоухало ванильной отдушкой.