— Что?! Что ты ему пообещала?! — Кондор схватил её за плечи. Огромные глаза девушки были совсем близко, и впервые за всё время знакомства он увидел в них страх.
Исповедь Альмиры была невнятной и сбивчивой, к тому же то и дело прерывалась пассажами вроде «ты сам виноват» и «а что мне было делать?». Но суть он понял. Проклятье! Это было хуже всего. И дело даже не в его хэри, хотя какая-то часть его души сейчас умирала вместе с ней. И не в его будущих, потерянных в эту минуту чудесах. Страшно было то, что эта… кукла, которую он всеми силами старался возвести на престол, даже понятия не имела о том, что такое королевское слово и каково его могущество. Кондор отстранил принцессу и направился к двери:
— Я еду в Катилону.
— Но это… это невозможно! — Альмира нервно сжала руки, лицо её пошло красными пятнами. — Ты нужен нам здесь! Тем более сейчас!
Волшебник молчал, хотя видел, как растет в ней гнев. Когда она волнуется, то меряет комнату широкими, почти мужскими шагами. Принцесса остановилась рядом.
— Это измена! Я прикажу страже задержать тебя!
— Нет. Не прикажешь.
В его лице было что-то такое, от чего девушка осеклась и опустила голову.
Он мог бы сказать ей, что есть клятвы, которые королям давать не пристало. Он мог бы сказать, что есть предательство, которое нельзя простить, потому что не снесет земля, и цветущая страна обратится в прах и пепел. Мог бы сказать, наконец, что Рицимер с его темными делишками у них за спиной куда опаснее Кейтры с его амбициями. Но он был слишком зол, и слишком дорого было время. Кондор молча повернулся и вышел. Никто его не удерживал.
В конюшне он спешно оседлал свежих лошадей, прикидывая самый короткий маршрут. Если ехать через Асаргин и ущелье Сакла… если воспользоваться телепортом… Он прикинул, сколько времени понадобится, чтобы добраться до Катилоны, и постарался поскорее выбросить из головы эти мысли. Еще рано впадать в отчаяние. Сначала надо добраться до Рицимера и вытрясти его поганую душонку.
С этими переживаниями волшебник не сразу заметил в конюшне Роанну. Она стояла неподалеку и неодобрительно наблюдала за ним, скрестив руки.
— Мы все уже знаем, что произошло. Позволь заметить — это самоубийство, то, что ты делаешь.
— Ты не поверишь, но иногда порядочному человеку не остается ничего другого, кроме как умереть. Кстати, я…
В этот момент в конюшню ворвались Бериг с Вагиром. За ними маячила тонкая фигура Аэция. В руках у всех троих были плотно набитые вещевые мешки, и вообще они имели вид людей, готовых к длительному путешествию. Кондор немедленно постарался принять самый суровый вид.