Паурозо или, как ее называют рыбаки, каменная горлодерка. Я оцепенела от изумления. Господи боже, да зачем она мне и, главное, где они ухитрились ее раздобыть?! Раньше горлодерки еще встречались на отдаленных рифах возле Дито, но теперь их и там не найти, слава мадонне! Рыбаки люто ненавидели этих тварей, и было за что. Когда в лагуне пропадала рыба, голодная горлодерка подбиралась к рыбачьим поселкам. За ночь она вполне могла перетаскать весь улов, а то и хозяином закусить, если ослабела от ран или если у нее имелся голодный выводок. Внешне она неуклюжа, похожа на огромную лягушку, покрытую отвратительной бурой слизью. Но бросается стремительно, как змея – и мгновенно вцепляется в горло. Оттого и прозвание. Правда, некоторые считали, что горлодерок прозвали так из-за песен. На рассвете, когда лагуну затягивает туман, они поют. Тянут и тянут на одной ноте – певуче, завораживающе. Противиться этому зову невозможно. Представь себе, сидишь ты в лодке, радуешься крупному улову, а твое весло само толкает лодку к маленькому симпатичному островку неподалеку, один вид которого навевает дремоту… Потом очухаешься спустя час посреди бухты, уже без рыбы. И это еще в лучшем случае. В худшем – всплывешь в виде трупа где-нибудь у берегов Дито, и даже родичи тебя не опознают.
Вот такие они, горлодерки. Сомнительный свадебный подарок, прямо скажем. Внезапно меня прострелила догадка: «Это же проверка!» Быстрый взгляд, брошенный на графа, подтвердил мои подозрения. Многие сенаторы знали, что Джулия Граначчи обладала даром кьямата и, значит, могла найти общий язык с любой бессловесной тварью. А насчет меня, кажется, возникли сомнения. То ли донна Ассунта проболталась, то ли синьор ди Горо поделился с сюзереном своими догадками… Сенаторы, улыбаясь, смотрели на меня, но за их фальшивыми улыбками скрывалась расчетливая безжалостность. Я покосилась в сторону Алессандро – тоже, поди, злорадствует! – и наткнулась на горящий встревоженный взгляд. Начальник охраны сейчас же поднялся:
– Мне кажется, здесь неподходящее место для демонстрации искусства кьямата. Слишком опасно для всех.
– Да полно вам, – отмахнулся граф. – Эту тварь поймали два дня назад, она еле дышит.
Даже над горлодеркой нельзя так издеваться. Я решительно направилась к клетке. Алессандро бессильно обернулся к Рикардо, но тот лишь ухмыльнулся, подмигнув мне вслед:
– Ни один из Граначчи не струсит перед какой-то жабой. Покажи им, сестренка.
Желтый немигающий взгляд уставился на меня из-за прутьев – и моя голова чуть не лопнула от ядовитой злобы, хлынувшей густым потоком. Чужое сознание, заключенное в жутковатых круглых глазах, металось передо мной комком хищной остервенелости. Даже прикоснуться к нему было страшно. «Тише… – попыталась я достучаться. – Я не сделаю тебе хуже». В ответ хищница яростно ощерилась пересохшими губами.