— О нет, он просто теоретик. То есть был. Боже, я до сих пор не могу поверить, что его нет! — Бартон закрыл лицо руками. — Я сейчас иду к Янгеру. Прости, совсем вылетело из головы. Я же обещал помочь тебе с гостиницей.
— Ничего, гостиница подождет. Полагаю, я тоже должен выразить соболезнования господину ректору. Спешить некуда, скорее всего церемонию в Блэкторне отложат из-за несчастного случая. Или вообще отменят.
— Да… — Кажется, Бартон уже позабыл, для чего просил друга приехать. — Действительно. После такого кошмара о проблемах Блэкторна все быстро забудут. Им повезло.
— Пойдем же, — Рэндон взял его под руку.
* * *
Невозможно избавиться от ностальгии, ступая по коридорам своего бывшего колледжа. Вот окно, где вы когда-то курили с приятелем, пылко споря о вещах, которые теперь кажутся очевидными. Вот крыло, где располагалась твоя комната. Рэндон до сих пор помнил скрипучее бюро, за которым он лихорадочно готовил одно эссе за другим. С левой стороны на крышке была глубокая царапина, похожая на знак «эпсилон». Еще в комнате было жесткое неудобное кресло — впрочем, после целой ночи, проведенной в нем, любое кресло показалось бы неудобным.
— Вон там кабинет Алертона, — тихо сказал Бартон, когда они шли по коридору.
— Давай-ка заглянем, — Рэндон, не дожидаясь согласия друга, решительно распахнул дверь.
Небольшая светлая комната отличалась какой-то истовой аккуратностью. Чистый стол, никаких разбросанных вещей, безупречно ровные ряды книг на полках.
— Алертон всегда был таким аккуратистом? — спросил Рэндон, осматриваясь. Комната была угловой и имела три окна, выходящих на разные стороны. Наверняка не очень удобно в смысле сквозняков, зато светло. — Здесь все выглядит так, что глаза сами ищут предсмертную записку.
— Алекс! — Бартон вздрогнул. — Знаешь, не шути так. Алертон любил порядок и очень аккуратно обращался с вещами. В одежде он был, пожалуй, даже щеголеват. Он рано начал седеть — это часто бывает с темноволосыми — и подкрашивал волосы.
Рэндон прошелся по комнате, задумчиво остановился перед окном:
— На случившееся ночью можно смотреть с трех точек зрения. Несчастный случай. Самоубийство. — Он развернулся к другому окну. — И, наконец…
Третье окно выходило в маленький грязный двор, больше похожий на темный колодец.
— Убийство, — прошептал Бартон.
Брошенное слово растаяло в воздухе и словно отравило его.
— Только не говори Янгеру, — Бартон тряхнул головой. — Старик сойдет с ума.
На первый взгляд лорда Янгера, ректора Дарвель-колледжа, вряд ли что-то могло выбить из колеи. Весь его облик, как и вид кабинета, не кричал, но внушительно заявлял о респектабельности и традициях, уходящих корнями в глубокое прошлое. Темные стенные панели, вероятно, помнили еще первых основателей колледжа. Корешки книг за стеклом поблескивали в свете камина. Пожилой джентльмен сдержанно, но с теплотой приветствовал своего бывшего студента и с достоинством уместил себя в просторное кресло.