Разговор состоялся до завтрака, когда Андрей вошел в мою спальню привычно и полностью одетый. Я думала, что он хотя бы пару дней побудет дома после поездки, но ошиблась. Да и о чем можно говорить, если работать он умудрялся и удаленно.
– Лера, я тебя обижаю? – задал странный вопрос Андрей после горячего поцелуя.
– Нет, – невольно напряглась я и не от самого вопроса, а от того, как строго он смотрел на меня. Кажется, так он не смотрел на меня еще ни разу.
– Кто-нибудь другой тебя обижает в этом доме, притесняет?
– Нет. Почему ты спрашиваешь?
Его взгляд и тон рождали во мне какой-то животный страх. Хотелось немедленно оправдаться, обелиться, хоть я и понятия не имела в чем.
– Тогда почему ты ищешь союзников и рассказываешь то, что, я считал, останется между нами, что никого постороннего не касается?
– Андрей, я не понимаю…
Теперь уже мне хотелось заплакать. Понимала только одно, что он меня в чем-то обвиняет, что совершила я что-то серьезное и нехорошее.
– Лера, запомни, что все то, что я говорю тебе, должно и дальше оставаться между нами, – уже более мягким тоном заговорил Андрей. – Не нужно жаловаться и искать сочувствия там, откуда ты его не получишь. Да и сочувствовать можно человеку, у которого горе. Тебе же горевать не по чему. Уж не хочешь ли ты вернуться в прежнюю жизнь? Или ты хочешь и дальше плыть по течению, ни к чему не стремясь в будущем? Я тебе желаю добра и только. Ну а твоя задача сделать все, чтобы вырасти морально…
Он продолжал говорить ровным голосом, не повышая тот ни на тон, и постепенно до меня начинало доходить, откуда дует ветер. И еще я осознавала, что Андрей мной очень недоволен, но всячески старается этого не показывать, за что я была ему благодарна.
– Надеюсь, ты меня поняла и сделала правильные выводы. А если не сделала пока, то случится это вскоре, – улыбнулся Андрей и склонился над моим лицом. – Утром ты удивительно свежа и привлекательна.
Голос его изменился до неузнаваемости, а глаза знакомо заблестели. Такими они становились, когда вспыхивало желание близости.
Андрей поцеловал меня, и я постаралась ответить как ни в чем не бывало. Только вот обида не желала испаряться. И появилась она не из-за отповеди, а из-за того, что возможности хоть что-то сказать в собственное оправдание мне не оставили. Это угнетало больше всего.
– На десять часов ты записана к Сосновцевой Ирине Михайловне, – оторвался Андрей от моих губ и выпрямился.
– А… кто это?
– Психолог профориентатор. Считается самой лучшей в своей узкой области. Она поможет тебе определиться с выбором профессии, поспособствует в личностном самоопределении.