Руки Антона зарылись в ее мокрые волосы, на нее по-прежнему текла вода из душа. Но про это Даша уже не думала, сосредоточившись на том, чтобы действовать ласково, но напористо, ритмично, но не слишком. Она погружала пенис в рот и сразу же выпускала его наружу, помогая себе рукой, и, как ни странно, получая от этого удовольствие.
В какой-то момент Антон ее поднял и развернул к себе спиной.
— Обопрись о стену, — отрывисто велел.
Кажется, у нее получилось довести его до состояния, когда терпишь из последних сил, что говориться. Выполняя команду, Даша посмеивалась про себя, хоть и замирала внутренне от предчувствия того, что сейчас испытает сама.
Он вошел в нее быстро и до основания. Наверное, даже грубо. Но уже через пару толчков Даша с удивлением поняла, что стремительно возбуждается и даже не движется, а несется галопом к разрядке. Разве так бывает?
Но кончить она не успела. Антон излился первый, снова умудрившись достать из нее член непосредственно перед эякуляцией.
Потом они просто мылись и делали это молча. Как два дурака, по дикой случайности оказавшихся в одной душевой кабине. Иного сравнения в голове Даши не возникало.
А выйдя из душа, Антон вытерся сам, а потом помог вытереться Даше. Он обернул ее в сухое полотенце и подхватил на руки.
— Ты чего это? — испугалась Даша.
— Я у тебя в долгу, милая, — плотоядно улыбнулся он и вынес ее из ванной.
Кажется, она догадывается, что сейчас последует. Жаркий румянец не заставил себя ждать, когда Антон опускал ее поперек своей кровати и подтягивал за попу к самому краю.
— Долг платежом красен, Даша. Слышала такую пословицу? — ворковал он, разворачивая на ней полотенце и сгибая ее ноги в коленях. — Ты ведь в ванной не кончила? Нет, и не отрицай… А какой же я буду после этого джентльмен?
Он видел ее смущение и наслаждался им. Нарочито медленно раздвигал ее ноги, наблюдая, как щеки ее все сильнее окрашиваются алым, как подрагивают ее коленки, которые она пытается вновь свести. Но разве же он позволит, когда его ждет такое удовольствие? Но сначала он налюбуется ею вволю, заставит испытать мучительно-сладостный стыд от такой откровенно развратной позы, разглядывая ее вульву — такую розовую и влажную, с идеальными складочками.
— С такого ракурса ты великолепна, — нарочито томно, даже издевательски-томно, произнес он и лизнул ее складочки, ощутив на губах сок, которым она вовсю уже истекала. — А еще очень вкусная, — облизал он губы, видя как кусает она свои. Лишь бы не до крови. Не нужно делать себе больно, любимая, тогда как он собирается доставить тебе ни с чем несравнимое удовольствие. Тот куннилингус, которым он «одарил» ее в первый раз был скорее наказанием за непослушание. Сейчас же он хотел подвести ее к оргазму медленно и поступательно.