- Кур убило очень сильное заклятье, как и ягоды. Кто мог это сделать и зачем?
Оказывается, Монила не сразу с рынка пришел сюда, а сначала прибрался в курятнике. И в это же время пожаловал господин Модир. Ох! Про него-то Жиль совсем забыла! Ну да ладно, Монила тому все объяснил.
- Он долго ходил по огороду, что-то вынюхивая и высматривая, - скорчил рожицу Монила. - Мешался только. Но про заклятье сказал он, видно, разбирается в этом.
- Теперь я не смогу носить в замок ягоды, - сокрушенно проговорила Жиль.
- Тебя это так волнует? - фыркнул Монила. - Не о ягодах надо думать, а как жить будешь дальше.
Так разве ж она не думает? Только об этом и размышляет все те часы, что сидит у неподвижного тела тети.
- Попробую наняться на работу.
- Куда?
- В какой-нибудь богатый дом.
- Думаешь, кроме тебя желающих нет?
- Мон, ты к чему клонишь? - разозлилась Жиль.
- К тому, что ты можешь жить у нас, - тихо отозвался он.
- Ты знаешь, что это невозможно. Не могу я на это согласиться...
- Можешь! - перебил ее Монила, невольно повышая голос. И выглядел он сейчас каким-то странным. Несмотря на румянец смущения во все щеки, глаза его лихорадочно горели. - Если согласишься стать моей женой.
- Что? - никогда еще Жиль так не удивлялась.
- Я люблю тебя, Жиль, - придвинулся к ней Монила, беря за руку. - Мне кажется, что люблю тебя с детства. И сейчас... тебе нужна поддержка, и я предлагаю тебе себя!
Жиль до такой степени растерялась и испугалась, что невольно вырвала у друга руку и отодвинулась на самый край лавки. Именно в этот момент между ними что-то рушилось, то что она всю свою жизнь считала нерушимым.
- Мон, так нельзя. Я не люблю тебя. Разве что, как друга, брата... И рано мне еще замуж.
- Нам обоим по девятнадцать. Уже можно, - грустно ответил он, но снова придвинуться не сделал попытки. Да и глаза его как-то вдруг потухли.
Жиль и сама не понимала, что испытывает. Ей было безумно жаль Монилу, мучительно стыдно перед ним и немного противно. Не ожидала она от него такого, да и даже в тайных мыслях никогда не рассматривала друга в качестве будущего мужа.
Больше они не разговаривали, да и вскоре пришли служащие дома скорби, чтоб снести тетю в храм огня. Там все произошло быстро. Огромная печь уже была растоплена. Служащие втолкнули в огонь ящик с телом, даже не предложив Жиль проститься, и закрыли заслонки. Еще через несколько минут ей вручили глиняный горшок со всем, что осталось от тети Зуи.
Жиль не могла просить друга проводить ее к священным камням. Сама она там ни разу не была, и сейчас чувствовала страх. Давным-давно она слышала рассказы тети о том, как та провожала дух мамы. Зуи рассказывала так, что у Жиль на голове неизменно шевелились от ужаса волосы. И сейчас ей предстояло отправиться в место, которое считала едва ли не самым страшным на земле.