Нина вздохнула, прокашлялась и сделала большой глоток из кружки. Макс тихонько погладил девушку по плечу, а потом аккуратно забрал из ее рук опустевший сосуд, подталкивая ей свой чай.
— Князь понял, что в случае с дочерью что-то пошло не так, но не решился убить ее. Он спрятал ее от людских глаз в своем поместье, где Нину неделями не выпускали из комнаты, принося только воду и контейнеры с кровью. Девушка подрастала, и соответственно ее неконтролируемые приступы становились все опаснее. Она сама рассказывала мне, что почти ничего не помнила из происходящего с ней после очередной порции крови. Воспоминания накатывали отдельными картинками и все были настолько мерзкими, что хотелось немедленно бежать в душ.
Нина сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, смахнула с глаза слезинку и продолжила:
— Но самое страшное началось потом. В какой-то момент князь узнал, что на Нину не действует какой-то артефакт всеобщего подчинения. Она рассказывала мне о нем. Кубок, выполненный из человеческого черепа, а вместо ножки у него кость. Грабецкий говорил, что это рука основателя семьи и он лично оторвал ее от трупа.
— Совсем кукушка поехала у князя, — покачал головой Эдик. — Если я правильно помню, предки Грабецких пришли откуда-то с Византии. Его и в проекте не было, когда создавался амулет. Девочка, извини меня, пожалуйста. И что же он сделал с Ниной, когда понял, что у него нет над ней власти?
— Он начал проводить над ней эксперименты! — практически выкрикнула девушка. — Он сцеживал ее кровь, надеясь, что ее воля ослабнет. Бил током, заставлял своих подчиненных избивать ее и насиловать. Морил голодом, не давая воды и пищи.
Нина сглотнула слезы, и страшный рассказ продолжился.
— Это не помогло, и тогда он начал действовать по-другому. Он выкачивал из нее кровь на анализы, пытаясь создать какой-то эликсир. Отрезал кусочки плоти с разных частей тела. Мучил ее серебром и чесноком! Представляете, он даже вводил ей чеснок внутривенно!
Нина все-таки расплакалась, а мы, трое здоровых мужиков, сидели и молча смотрели на нее, понимая, что вряд ли найдем подходящие слова, чтобы успокоить. Из-за наших вопросов ей пришлось заново вспомнить весь тот ужас, который она наверняка хотела забыть, поэтому плач сейчас — это лишь способ выплеснуть негативные эмоции.
— Я не знаю как, но Нине удалось сбежать от Грабецкого. Я так поняла, что ей помог кто-то из его людей. Он два года прятал ее в Москве. Через некоторое время ей показалось, что князь забыл о ней, и тогда она начала вести прежнюю жизнь. Мы познакомились с ней достаточно давно, мне еще шестнадцати лет не было. А недавно встретились с ней в баре у Артема. Вот тогда она мне все и рассказала.