— Да.
— В конце концов, поменяйся хоть на миг со мной местами! Представь только, каково мне сейчас! — во мне говорила обида.
— Думаешь, твой отец был святым? — её ответ вышиб из меня на мгновение дух. Я не знала, что сказать, настолько сильно она меня шокировала.
— И как ты с этим жила? — еле слышно спросила у неё, когда обрела дар речи.
— Как все. Ни я первая с этим столкнулась, ни я последняя. Двое детей, идти некуда.
— Прости, но я не стану с этим мириться. Предавший однажды — предаст не единожды, — вспомнилась мне поговорка.
— Арина, пожалуйста, дай ему шанс, — взмолилась мама.
— Нет, — я была решительна, как никогда.
— Он очень переживает, — казалось, она не слышала меня и продолжила настойчиво и последовательно добиваться своего.
— Поздно пить «Боржоми», когда почки отказали. Его теперь и вовсе не должно волновать, где и с кем я провожу любое время суток. Заметь, ночи в том числе, — мои слова могли довести её до инфаркта, но командовать мной больше никому не позволю. Хватит, устала уже потакать всем.
— И на что ты надеешься? Неужели не понимаешь, что он попользуется тобой и бросит? — она больно била в самое сердце, не щадя моих чувств.
— Пусть. Зато каждый из нас получит желаемое, — спокойно произнесла, хотя внутри все закипало от злости.
— И чего хочешь ты? — прямолинейно спросила она.
Я решила прикрыться мечтой о карьерном росте, поскольку признаться в том, что начала испытывать к Орешкину нечто большее, чем просто влечение, не могла на данный момент даже себе.
— Повышения в должности.
На том конце трубки повисла тишина, однако вскоре моя обработка началась заново.
— Арина, одумайся, пока не поздно, — вкрадчиво произнесла мама, надеясь, что я уступлю.
— Нечего тут думать, — возразила ей.
— На дороге такие, как Шурик, не валяются, — настаивала она на своём. — Его быстро кто-нибудь к рукам приберёт.
— На здоровье! — несдержанно сказала я.
— Молодая ты ещё и зелёная, — шумно вздохнула мама.
— Какая есть!
— Потом локти будешь кусать.
— Не буду, — без колебаний я выговорила.
— Приедешь завтра? — полюбопытствовала мама, когда поняла, что до меня не достучаться.
— Нет, — коротко отрезала. Хоть очень соскучилась по ней, два дня неустанных нотаций я попросту не выдержу.
— И где собираешься провести выходные? Только не говори, что у него! — она снова разозлилась.
— Пока не знаю. Как сложится, — мой голос казался уставшим. Этот разговор порядком вымотал меня.
— Арина, не шути так, пожалуйста, — взмолилась она в очередной раз.
— Мама, я всю жизнь была послушной дочерью. Делала то, что хотелось тебе, — сделала акцент на последнем слове. — Позволь на этот раз мне самой принять решение и поступить так, как велит сердце. Да, возможно, я допущу ошибку и будет в последствии нестерпимо больно. Возможно, тысячу раз пожалею о своём поступке, но это мой путь, и мне нужно его пройти с твоей поддержкой или без неё. А теперь извини, нужно идти работать, — простившись с ней, нажала на отбой.