* * *
Утром я открыла глаза, когда солнечные лучи ещё только пытались проникнуть в нашу комнату. Несомненно, что-то было не так. Я чувствовала это своей пятой точкой, вечно искавшей приключения. Взглянув на часы, которые показывали девять утра, подорвалась с кровати. Нет! Только не это! Только не сегодня!
— Шурик, пожар! — закричала я, бегая по квартире, как сумасшедшая.
— Что случилось? — сонно спросил жених. Он не понимал, чем вызвана моя паника.
— Мы проспали, — пояснила, застегнув юбку.
Спустя почти час я подходила к зданию, в котором размещалось рекламное агентство «VPG» и думала только о том, как бы избежать встречи с Орешкиным. В это время у него, как правило, проходило совещание. Не заметив босса в привычных окнах, немного успокоилась. Однако в холл я заглядывала, как преступник, просунув сперва голову, а затем, не обнаружив своего мучителя, всё-таки решилась войти в здание. Охранник негодующе покачал головой. Конечно же, о моём опоздании будет доложено. Но вот кому: Роману Павловичу или сразу Орешкину? Если с первым ещё можно договориться, то со вторым — проигрышный вариант.
Я стремительно поднималась по ступенькам, стараясь не создавать много шума, когда на весь холл, словно пушечный выстрел, прогремел голос босса:
— Арина Юрьевна!
Моё сердце тотчас пустилось в пляс. Хотелось припустить, но я на секунду замерла и медленно повернулась. Орешкин нагнал меня и остановился несколькими ступеньками ниже. Наши глаза оказались приблизительно на одном уровне.
— Доброе утро, — проговорил он первым.
— Доброе утро, — пробормотала я, низко опустив голову. Мне не хватало смелости посмотреть на него, поэтому разглядывала начищенные до блеска кожаные туфли.
— А может, уже день? Как спалось? — саркастически спросил Орешкин.
— Спасибо, неплохо.
— Почему вы опоздали на работу? — последовал вопрос, ради которого он собственно и остановил меня.
«Вот что ему ответить? Может, просто жалобно попросить прощения? Пообещать, что это первый и последний раз. Вдруг простит? Арина, опомнись, это же Орешкин! Значит, использовать девиз Александра Македонского: „Нападение — лучшая форма защиты“. Уволит, ну и пусть! Зато хоть какое-то получу удовлетворение», — во мне шла внутренняя борьба.
— А почему мне задержали зарплату за прошлый месяц на два дня?
— Но выплатили же, — его губы расплылись в широкой, словно он ожидал от меня чего-то подобного. Меня сильно поразила его реакция.
— И я пришла.
— За это останетесь без премии на месяц, — отозвался он и, обогнув меня, продолжил подъём по лестнице.
— Так Новый год же на носу! — моя фраза заставила его обернуться.