До того момента, как должно было сняться кольцо, оставалось еще шесть недель, и я начинала отсчитывать дни. Эльф перестал делать вид, что никогда не знал меня раньше, но и при всех никогда не обнимал или целовал в щеку, как это делал Герберт. Но практически каждый вечер стал заходить ко мне на чай, уже не спрашивая про сахар, а принося с собой мои любимые пирожные, обильно политые шоколадом.
Стоило моей жизни показаться более-менее спокойной, как новый ураган промчался по ней. Посчитав, что пора бы уже и честь знать, отправилась на выходные в родительский дом. Несмотря на хлопоты, которых добавилось в доме с появлением лорда Грея младшего, мне были как всегда рады, особенно Матильда, которая сразу же определила план мероприятий на субботу. Она непременно решила пройтись завтра по лавкам, и это, не взирая на то, что заболела няня малыша. У мачехи ответ был прост: «А на что тогда ему мать и сестра?» Ответ был конечно хорош, но я ничего не знала о маленьких детях, и чем могла ей помочь? Но она была окончательна уверена в своем решении, и я не стала с ней спорить, а стоило бы!
Мы прохаживались по лавкам уже часа три, когда я высказалась Матильде, что хочу домой, так как порядком замерзла, все-таки на улице уже был конец октября, и по ночам грянули первые морозы. На удивление, первые два часа лорд Грей младший вел себя прилично, тихонько посапывая то у меня, то у своей матери на руках, но последние полчаса он плакал каждые пять минут, и Матильда пообещала, что эта лавка будет последней, правда про предыдущие три она тоже так говорила, но увидев мой суровый взгляд, быстро скрылась с глаз долой. Напротив была моя любимая кондитерская, и запахи, доносившиеся оттуда заставляли мой желудок кувыркаться. Ребенок снова заплакал, а его мать снова застряла в очередных платьях. Я нашла бутылочку с его молоком, надеясь, что это поможет успокоить малыша.
- Давай помогу! – услышала я за спиной голос Рейнольда, и удивилась, увидев его в субботу в городе.
Насколько знала, каждые выходные эльф отправлялся за чем-то к себе домой. Я сначала подумала дать ему погреть молоко с помощью магии, но, несмотря на то, что ребенок был еще совсем крохой, руки стали ныть, и я передала ему своего братца. Рейнольд не стал возражать, а аккуратно взял младенца и принялся что-то ему тихонько напевать на непонятном мне языке. Эштон сразу же замолчал и смотрел на него во все глаза. Я даже забыла, что должна была сделать, настолько меня впечатлила представшая перед глазами картина.
- Молоко погрела? – тихонько спросил он.