Таким образом, я немного прояснила для себя ситуацию, хотя легче от этого мне не стало. Я так и не знала, где была накануне вечером, в чьей квартире провела минувшую ночь и откуда у меня появилась странная татушка.
Кстати, о татушке.
У той девицы из бассейна была такая же и на том же самом месте. Что бы это значило и чем мне грозит? Особенно учитывая тот факт, что она уже мертва…
Тут от напряженного мыслительного процесса у меня снова заболела голова, и я решила сделать перерыв. А для этого вернуться домой, если, конечно, можно так назвать мою фантастическую коммуналку.
Может, вам интересно, как меня угораздило туда попасть? Да очень просто, меня напарили.
Мать моя живет в Архангельске. То есть на самом деле она мне не мать, а тетка. Но это выяснилось не скоро, а в детстве я, бывало, очень удивлялась, отчего мать меня никогда не приласкает, доброго слова не скажет. Работала тетка бухгалтером, в конце месяца, когда нужно было делать финансовый отчет, приезжала домой поздно, так что я была предоставлена самой себе.
Лет в десять или двенадцать меня просветила сердобольная соседка. Дескать, так, мол, и так, мать моя была той еще пройдой (соседка употребила гораздо более сильное выражение), родила меня неизвестно от кого и обманом сбросила на свою старшую сестру, которая святая женщина, потому что не сдала выродка (то есть меня) в детдом, а кормит и поит на свои деньги.
Теперь трудно сказать, хотела ли соседка напакостить тетке или же в ее понимании так было лучше. Однако я, выслушав такое, собрала рюкзачок и рванула из дома, вытащив у тетки из комода деньги на хозяйство. Хватились меня только на следующий день, потому что тогда у тетки как раз был квартальный отчет. Нашли меня на вокзале, голодную и грязную. И повезло еще, что никто не обидел.
Меня привез домой на машине пожилой мент. Тетка встречала меня во дворе. Тут же толпились соседки, и та, говорливая, тоже орала что-то визгливым голосом насчет яблочка, которое недалеко падает от гнилой яблони.
Тетка, увидев меня, лицом не дрогнула, оно у нее всегда было каменное. Однако, идя мимо той самой соседки, она, не примериваясь, ткнула ее кулаком в нос. Было много крови.
Мент посмотрел на это спокойно, только хмыкнул и поскорее уехал. Соседи тоже быстро разошлись.
Дома тетка сказала мне устало, что, если еще раз такое повторится, она сдаст меня в детдом. И ушла к себе.
Ночью я прикинула про себя и решила, что с теткой все же лучше, чем в детдоме. Ее вечно дома не бывает, так что жить можно, тем более теперь понятно, отчего она ко мне равнодушна. Я ей никто – так, приблудыш. Подкинули меня без ее на то желания, так что нечего ждать от тетки теплых чувств. Насчет матери я никаких надежд не питала – дескать, приедет, возьмет с собой в большой город. Это в три года можно об этом мечтать, а в тринадцать уже поздно.