– Откуда ты знаешь… – пролепетал Дофин едва слышно.
– Первая ваша молитва была – если вы не законный сын своего отца, то чтобы Господь Всемогущий дал вам силу прекратить войну с англичанами. Вторая – если вы виновны в страданиях Франции, то чтобы он позволил вам одному принять на себя эти страдания. И третья – если французский народ сам повинен в этих мучениях, чтобы Господь простил его и помиловал.
– Святая! – прошептал дофин, и вечно тусклые глаза его вспыхнули. – Только святая может знать, о чем я тогда молился!
Тут Жанна почувствовала на себе чей-то взгляд.
Оглянувшись, она увидела высокого рыцаря с иссиня-черной бородой. Он пристально смотрел на нее.
– Позвольте спросить вас, милорд, – обратилась Жанна к дофину, – кто тот высокий чернобородый господин, что так пристально смотрит на нас?
– Это знатный бретонский рыцарь Жиль де Рэ, граф де Бриен из рода Монморанси-Лаваль, синьор де Шанту.
Жанна вспомнила давний день, точнее, вечер, когда шла она домой из соседней деревни, и повстречавшуюся ей на дороге сгорбленную старуху в черном платье с вуалью на лице, которая пыталась зазвать ее в замок своего господина, обещая вкусную еду и красивую одежду. Вспомнила крючковатый нос той старухи, ее пальцы, искривленные, как когти коршуна, и как чудом смогла она убежать, спасла ее чудотворная ладанка…
А потом ей сказали, что старуха эта – прислужница знатного рыцаря, барона де Рэ…
Граф де Бриен, Жиль де Рэ смотрел на худенькую девушку, беседующую с Дофином, и что-то странное происходило в его душе.
До сего дня он считал, что Бог оставил Францию. А там, где нет Бога, поселяется дьявол. Там, где нет Бога, все позволено. Но эта девушка… она была отмечена каким-то особым знаком. От ее лица исходил чудесный свет.
Так, может, еще не все потеряно? Может быть, он еще может спасти свою бессмертную душу?
Жиль де Рэ принял решение.
Отныне он будет преданно служить этой девушке…
Пульхерия Львовна очень осторожно приоткрыла дверь своей комнаты и прислушалась.
Вроде бы в квартире тихо. Но это ничего не значит, поскольку в последнее время Пульхерия Львовна стала немножко хуже слышать, и видеть тоже. Так что из своей комнаты она уже не слышит то, что происходит в квартире.
Пульхерия Львовна сделала несколько мелких шажков и услышала какой-то скрип. Она метнулась к стене и застыла, втянув голову в плечи.
В последнее время по коридору бегают какие- то дети, двое мальчиков-шалунов. Они плюются из трубочки жеваной промокашкой и обливаются водой.
Хотя нет, промокашкой плевались не они, а другие дети, которые жили здесь… господи, сколько же прошло лет? Двадцать? Тридцать? Ну да, в этой вот комнате жила семья – мать, отец и двое близнецов-мальчишек. Отец потом их бросил, а мать наложила на себя руки, и мальчишек отдали в детдом…