— Какой у меня выбор? — ответила она.
— Ты можешь прекратить бороться. Твои враги, как мошки. Если ты избавляешься от одного, то сто займут его место.
— В отличие от тебя, я любила и уважала свою мать. Я не могу оставить ее смерть безнаказанной. Я лучше умру сама, чем позволю этому случиться.
— Неважно, что ты сделаешь, ты не сможешь вернуть ее.
Она стиснула зубы.
— Я смогу принять ее смерть, когда это не будет бессмысленной тратой.
Сильно и логично. Было бесполезно спорить с ней? Он желал убить каждого охотника на волков и решить этим проблему.
— Где гейзеры, о которых я так много слышал? — спросил он. — Я ничего, кроме леса, не вижу.
— Мы еще не там, — сказала она. — За озером Йеллоустон ты еще многое увидишь.
Он вскинул руки.
— Это место огромное. Почему бы твоим людям не оставаться внутри границ? Поставить секретный забор, так никто не запутается.
— Это не так просто, — хмурый взгляд подчеркнул ее красную полосу. — Оборотни должны иметь место с домами и школами. Мы не можем ничего построить в парке.
— Даже при том, что я работаю на лесопилке, я не подумал об этом.
— Оборотням нравятся выходить из их задних дверей вечером и бродить вокруг в форме волка. Это то, кто мы есть.
— Даже при том, что я не могу, как положено измениться, я знаю это чувство, — согласился он. — Но я все еще не понимаю, почему они не могут переехать.
— Переехать? — женский рык поднял волосы на его руках. — Это наша территория. Мы отказываемся быть изгнанными из нашего дома, как наши предки-Вороны.
— Я не знал, что у нас Ворон в крови.
Возможно, их родословная составляла территориальную полосу в них обоих. Находясь вдали от Лос-Лобоса, он стал ценить его еще больше, потому что имел все, что Стая Ламар Каньон не дала ему. Он надеялся, что Дрю не пожалел об его отпуске и не отнимет все.
Он уверен, что не выиграет этот спор. Вздохнув, он решил очистить свой ум и наслаждаться пейзажем. Если ничего другого не было, чтобы понять ее лучше. Может быть, это облегчит расставание с ней, но он сомневался в этом.
В конце концов, они обогнули озеро Йеллоустоун, которое было огромным, как и все вокруг. Пейзаж менялся, так как густой лес редел в равнинных районах, некоторые были травянистые, другие твердые и коричневые. Усики дыма дрейфовали в воздухе с нечеткими интервалами, как будто вся земля была в огне.
— Гейзеры, я их вижу! — его ноздри раздувались от сильного, едкого запаха. — И чувствую.
— Отличное место, да? — она усмехнулась, выглядя совершенно в своей стихии. — Они не все гейзеры. Некоторые грязевые котлы, фумаролы