— Почему, каждый раз, когда я встречаю тебя, ты всегда голый?
— Может быть, я тебя жду.
— М-М-М.
— С тобой все в порядке? — нежно спросил ее Реккус, уткнувшись в ее мокрые пряди.
— Не уверена в этом.
Он оторвался от нее ровно настолько, чтобы увидеть ее лицо.
— Я причинил тебе боль?
— Нет, я думаю, что ты исцелил меня. — Дана не была уверена, откуда пришли эти слова, но как только она их произнесла, он понял, что она имела в виду именно их. Она чувствовала себя женщиной, а не фригидной или бесполой. Это было то, что всегда выпадало Джесси, когда она занималась сексом и то, что Дана никогда раньше не понимала, потому что сама никогда не чувствовала эту смесь нужды и страсти. До этого она не испытывала такого оргазма, который заставлял бы ее снова хотеть секса. Сразу.
— Я не целитель, — сказал он, перемещая их к краю озера. Только тогда он отпустил ее и поставил на ноги. Реккус подошел к скале, куда бросил свою одежду, и протянул ей свою футболку. — Это должно прикрыть тебя. — Инстинкт подсказывал ему, что она вряд ли подойдет ей, но ему так хотелось видеть свою рубашку на ней, которая окутала бы ее его уникальным запахом. Дана сняла мокрую блузку и лифчик, теперь уже обнаженная, как он, как вдруг старое знакомое чувство неуверенности подкралось к ней. Зная, как выглядит ее тело, она могла только представить, что кто-то вроде Реккуса, с торсом словно вылепленным Микеланджело, мог желать видеть в женщине. Она прикрылась его футболкой, боясь на мгновение примерить рубашку, если она ей не подойдет.
— Что случилось? — спросил он, подойдя к ней, приложив ладонь к ее щеке и ища в ее глазах хоть какого-то ответа.
Кусая нижнюю губу, она покачала головой и обернулась, зная, как
глупо выглядит. Теперь он мог разглядеть ее полные, обнаженные бедра и большую задницу. Дана не могла смотреть, как он надевает рубашку. Причем выбора у нее не было, что было хуже, потому что она не могла вернуться к своей старой одежде.
Надев рубашку через голову, она почувствовала, как его пальцы помогают расправить футболку по ее влажной спине и заднице. Быть прикрытой было уютно. Когда она повернулась к нему лицом, Реккус выглядел таким же каким и был раньше, когда она приехала.
— Ты такая сексуальная. Ты понятия не имеешь, как твой вид в моей рубашке влияет на мою потребность сделать тебя моей навсегда.
У нее перехватило дыхание, он не видел у нее лишнего веса? Как этот человек мог хотеть ее так сильно?
— Я могу получить… что это, черт возьми?
Реккус отвернулся от нее на долю секунды, успев заметить молодого волка-оборотня, выходившего из лесистой рощи. Глаза, которого были освещены лунной силой, обезумевшего от неспособности контролировать свои низменные потребности.