Лежало лишь одно Кольцо Кэрмунда,
Героя славного давно минувших дней…
— Ни фига себе, — сказал Дэн, — вы в театре не выступали?
— Я для театра пишу, балда, — беззлобно ухмыльнулся Макс.
— Это ваши стихи? — спросила Тани.
Макс покачал головой:
— Ай-ай-ай! Это Эохид, темнота. Надо чтить своих предков. И читать!
Дэн заявил:
— Эохид! Да кто его знает, покажите мне. Сейчас вообще стихи никто не читает, тем более какие-то древние.
— Ага, — Макс прищурился, — сейчас вообще не читают, только картинки в комиксах разглядывают. Да в ящик пялятся. Деревянное поколение с промытыми мозгами.
— А что это за стихи? — Элле в глубине души был немного согласен с Максом, но там же, в глубине, считал, что и Дэн прав: знать наизусть Эохида могут лишь отъявленные фанаты древнеарнорской литературы. Ну, или писатели — как Макс. Действительно, мало ли было всяких придворных поэтов, славословивших своих императоров. Кому теперь нужна вся их бредятина?
— Из поэмы «Твердыня». Кстати, она совсем неплоха. Одна из тех, что не теряют актуальности.
— А о чём там? — Тани стихи любила, не в пример этим мальчишкам.
— Ну, если кратко: жил жрец, Кэрмунд. Полюбил он одну девушку. Но никак не могли быть они вместе. То одно, то другое мешало. И когда, наконец, все препоны преодолены и вот-вот наступит счастье — нападают враги. И жрец этот собирает воинов, и защищают они храм. Но врагов слишком много, и защитники закрываются в последней неприступной башне. Отстреливаются, пока есть чем, а потом жрец насылает густой туман, и оставшиеся в живых уходят. Но сам Кэрмунд, уже весь израненный, — остаётся, чтобы охранить святыню от дикарей. И вот он из последних сил запечатывает башню изнутри колдовскими своими заклинаниями. Потом поднимается наверх и видит вокруг лишь море вражеских костров.
Садится он и пишет прощальное письмо своей возлюбленной. И потом, стало быть, умирает.
Враги попробовали в башню попасть и так и эдак — всё без толку, даже их колдуны ничего сделать не смогли.
Через какое-то время врагов прогнали, освободили храм, хотели в башню войти — бесполезно. Кэрмунд был могучим магом, и мало кому под силу было преодолеть его заклятья.
И девушка так и не узнала ни о письме, ни о последних днях своего возлюбленного.
И только спустя сотни лет нашлись чародеи достаточно могущественные, способные распечатать башню.
Поднялись, увидели скелет, сидящий в кресле, и письмо на столе, а на письме — кольцо.
А когда взяли письмо, чтобы прочитать — оно рассыпалось в прах — такое было старое. Короче, в итоге ничего кроме кольца не осталось.