Валит обошел затем дома и других бояр.
Ярославу недвусмысленно дали понять, что, прежде чем начать поход на Корелу, ему «достоит уведатися» с Господином Великим Новгородом: ремесленникам уже начали раздавать оружие.
В посадничьих палатах, в Детинце, собрался совет. Решение Ярослава задевало всех, подрывая целость огромной Новгородской волости, простиравшейся от Корелы до Урала, от Торжка, Торопца и Вологды до Студеного моря. Допусти они, чьих дочерей считают за честь брать в жены князья низовских городов, этот поход, и начнут сами собою отпадать, разуверившись в силе Господина Новгорода, Заволочье, Тре, Перемь, Печора, Югра…
Забыты были взаимные раздоры боярские, и когда Ярослав объявил о своем решении, то встретил единодушный отпор всего совета. В ярости он сорвался с места, требовал, грозил. Но спокойно взирали из-под опущенных ресниц на него великие мужи новгородские… Князь Олександр не стал бы бегать по гридне…
– В ту же породу, да не в ту же стать! – шепнул Жирослав Федору Кожичу, а Федор, наклонясь, ответил:
– Щенок у меня был маленький, а злющий – беда! Уж за загривок его несешь к двери, а все норовит гостя лапой достать! Так и он.
– Чем на Корелу идти, так уж ближе Торжок пограбить! – громко сказал боярин Путята.
Князь медленно заливался бурой кровью. Сказано было не в бровь, а в глаз.
Не опуская прямых ресниц под бешеным натиском выкаченных голубых глаз князя, Путята слегка уперся кулаками в расставленные колени. Вот-вот вскочит князь и встанет встречу на напруженных ногах боярин.
– Вече соберем!
И князь вскочил, и стал подыматься с лавки Путята…
Но вдруг тяжелый Сбыслав Вышатич опередил его:
– Не гневай, княже! Выслушай сперва! Корела нам не данники, та же земля новгородская, крестил их твой отец, Ярослав Всеволодович. Не добро, бяше, братью свою воевать! Молим тебя, княже, не вынми меч на слуг своих!
Гнев отдай, а не ходи на Корелу! – прибавил униженно слова, которые, скажи их по-иному, могли бы прозвучать и угрозой:
– Не я, не мы одни тебя молим, от всего Великого Новгорода, бояр, купцов, простой чади, вятших и меньших, молим тебя – не погуби!
Тяжело склонился в поклоне, утишил Ярослава.
Молчали, трудно дыша, вятшие мужи Великого Новгорода, но все поняли умный поклон Сбыслава и умные его слова. А от поклона голова не болит.
Сел Ярослав, поведя очами, опять не угадал, кинулся было к Гавриле Кыянинову.
– Ты скажи!
Но отвел глаза Гаврило.
– Что я! Я как мир, как совет, как Новгород… Против всего города мне не идти…
Ослабел князь, сдался.
На другой день низовские полки начали покидать Новгород, уходя назад.