– А виру дикую на возах Клуксовичева чадь взяла почто? Ты наш тысяцкий, тебе ведать, тебе и виру брать, а не ему, псу!
– Ты наша защита! Князь что! Князю мы только на рати надобны!
– Тише, мужики, и нам нужны низовские полки!
– Нет, ты скажи, Кондрат, что Михаил Федорович думат?
– Посадник один не решает, мужики!
– А еще кто ле?
– Елферья Сбыславича, того знаем, наш воевода, а еще кто? Михаил Мишинич? Жирослав?
– Они решают за Новгород, а Новгород при чем?
– Владыка пока не благословит…
– Владыка тоже не весь Новгород!
– И вече…
– Без князя Ярослава мы что веник без обвязки, – вмешался Максим Гюрятич. – Попомните Олександра, мужики! Кабы не он, не стоять Нову-городу.
– Вы так, простая чадь другояк, порядок нужен!
– При Олександре был порядок! Пожни заял, села брал под себя! Да того всего мало, а вот что под татар ялись под число [17], то обидно!
– Не видали вы татар, мужики, князь Олександр знал, что делал.
– Видали, ездили в низовскую землю! Надо было ему брата Андрея спихнуть с владимирского стола, небось тех же татар назвал!
– Татары от бога посланы, по грехам нашим, – вставил голос кум Яков, – о них же прежде писано, и Мефодий, Патарский епископ, свидетельствует, яко сии суть изошли из пустыни Етриевьскыя, что меж востоком и севером.
Так Мефодий глаголет: «Яко окончанию времен, явитися тем, яже загнал Гедеон в гору каменну, и попленят всю землю от Востока до Ефрата, и от Тигра до Поньтского моря, кроме Ефиопия!» А вот почто всех писали под число по дворам, по одину, то князь Олександр худо сделал! Вятшим легко, а меньшим трудно. Оттого у меньших и нужа, и преступници умножились, и пиянство, и чад своих в наймы в роботу дают!
– Весь Новгород возмутил, стояли за Жилотугом!
– Нет, нам с владимирцами в розмирье худо быть. Зайдут пути на Торжок, не пустят к нам обилья, насидисся!
– А князь Ярослав нам крест целовал, что того отступаются, что брат мой, Олександр, заял, а сам чего творит?
– В Новгороде иноземца утесняет – нам печаль! А во свои земли на проезд свободный от великого кагана ярлык добыл? Это как понять?
Максим тряс головой:
– Ну, разошлись мужики, уйми ты их, Олекса!
Ульяния то и дело предлагала самым разгоряченным закусить, выпить, но спор, утихнув, снова возгорался.
– Ярослав на Микифоре Манускиничи серебро поимал?
– Почто обидит гостей новгородских?
– Во всем только свою выгоду блюдет! От Воишелгова мятежа Литва во Плесков вбежала, хотели новгородцы иссещи их, дак не дал! Говорит:
«Крещены они Святославом». Добро! Ты, Гюрятич, не прекословь тамо, оба слушайта! Дак в то же лето пришел. Довмонт к плесковичам, и приняли его честью, и тоже окрестился во Плескове и на тую же Литву на поганую ратью пошел со плесковичами! Так Ярославу забедно стало, привел полки низовские: