– Сколько бокалов? – спросил он.
– Два.
Иван порылся в заднем кармане, вытащил пачку тысячекроновых купюр и положил их кучей перед барменом. Ханна смотрела на деньги как заколдованная.
– Оставь себе сдачу и запомни мое лицо, – сказал он, повернулся к ней и протянул бокал. Подал ей, потом налил себе и приготовился сказать тост. – Хочешь пойти ко мне на афтепати?
– А кто будет?
– В списке приглашенных только мы с тобой.
Она рассмеялась.
– Ладно, может быть.
– Никаких «может быть».
Ханна бросила взгляд на танцпол.
– Я пойду с тобой. Нужно только сказать моей подружке, чтобы она сама домой добиралась, не дожидаясь меня. Когда ты хочешь уехать?
– Сейчас.
– А это? – Она подняла бокал шампанского.
– У меня дома есть и получше. Ищи свою подружку. Увидимся у выхода через пять минут.
Температура упала, похолодало. Николас констатировал, что Ивана, скорее всего, нет дома. Рядом с зеленой дверью в гараж на другой стороне улицы росли кусты и дерево, куда не достигал свет уличного фонаря. Там он и пристроился ждать. Все время шевелил пальцами рук и ног, чтобы не замерзли, и слегка подпрыгивал. Металл «глока» быстро стал ледяным и холодил поясницу.
Иван его предал. Несмотря на двадцатилетнюю дружбу, Иван заманил его в ловушку, которая должна была захлопнуться в тот момент, когда Николаса собирались пристрелить. Чем больше он об этом думал, тем более нереальным все это казалось. А потом, будто этого мало, Иван еще и поехал к Мелине домой, вероятно для того, чтобы, угрожая ей пистолетом, заставить сказать, где прячется Николас. Значит, он их видел вместе. Либо в баре «Нобис», либо несколькими днями позже, у входа в его, Николаса, дом.
Следовало бы прижать Ивана к стенке раньше, вместо того чтобы прятаться в гостиничной комнате Чёпинга. Иван сделал свой выбор и стал частью «Легиона». В общем-то, его всегда тянуло именно к такому стилю жизни, но Николас никогда не думал, что Иван пожертвует им, своим другом, чтобы проникнуть туда.
Ивану никогда не было хорошо в школе. Ему хотелось всем нравиться, но это не получалось, и друзей заполучить было трудно. Он легко вспыхивал, малейшую неудачу воспринимал как личное оскорбление, а когда оказывался в тупике, то применял силу. Но Николас всегда считал Ивана своим другом и в основе своей хорошим человеком. Последние сутки заставили его изменить это мнение. Хороший человек не станет помогать таким, как Йозеф Булач и Микаэль Столь, собирать беспризорных детей по стокгольмским улицам.
Видимо, Иван изменился за те годы, что Николаса не было рядом. А когда он вернулся, то был чересчур занят собой, чтобы заметить перемены. Теперь вот жизнь Мелины оказалась в опасности. Особенно если есть полицейские, которые помогают преступникам. Николас мог лишь надеяться на то, что Ванессе удастся разузнать, где она находится, раньше, чем это сделают те, другие, готовые на все.