— Да нет, не знаю. И каких же именно указов? — не боясь показаться невеждой, поинтересовалась она.
— Володя, ну кому это интересно? Давай лучше сразу к делу, — Юрий Петрович попытался перевести разговор в другое русло.
— Есть такой реальный исторический указ Петра, — невозмутимо продолжал Владимир Иванович, — который гласит, что «подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы… этсамое… разумением своим не смущать начальства».
— А, ну что-то такое читала однажды! У кого-то в приемной, — сказала Надежда. Она действительно видела этот текст, напечатанный крупным шрифтом, в каком-то кабинете на стене — здесь, в Москве. Только сейчас никак не могла припомнить — в каком именно.
— Так вот, если бы Юра следовал мудрому указу, то очередное звание ему могло быть присвоено гораздо раньше! Но… принципиальность — его второе «Я»! Частенько это ему выходит боком…
Юрий Петрович Михальцов за долгие годы службы успел поучаствовать в расследовании многих громких дел, в том числе — связанных с похищением людей и взятием заложников. Неоднократно был представлен к наградам. И, возможно, мог бы добиться более значительных успехов в карьерном росте, если бы не его прямота и бескомпромиссность, а также вредная привычка говорить правду в глаза… даже начальству.
— Между прочим, к прежнему званию — подполковника — Юра был представлен досрочно, за особые заслуги! За проявленное мужество и героизм! Да к этому, кажется, тоже, этсамое…
— Да что об этом говорить, Володя, — снова смутился Юрий Петрович, — это отдельная история.
— Юра попробует нам помочь, Надюша. Ты можешь ему доверять, этсамое, как самой себе, — сказал Владимир Иванович, — или, допустим, как мне.
— Володя, ну так кто у вас пропал-то? — спросил полковник.
Для дальнейшей беседы все устроились на кожаном диване в относительно тихом и уютном уголке большого холла.
— Может быть, девушка давно знакома с этим мужчиной, и они заранее договорились о встрече? — предположил Юрий Петрович, когда все уже было рассказано. — Возможно, и нет здесь никакого криминала… Или только вчера познакомилась… Откуда же он взялся, брюнет-то этот?
— Ира почти всегда была под моим присмотром или… с моими друзьями, — ответила Надежда.
— А ведь она выходила из зала заседаний! — вспомнил Владимир Иванович. — Она сидела в одном ряду с нами. Точно, выходила! Она отсутствовала какое-то время, но я не придал этому значения. Мало ли куда может выйти девушка! У меня и в мыслях не было поинтересоваться! Даже и нетактично, этсамое… как-то, — закончил он виноватым голосом. В этой фразе его обычное «этсамое» подчеркивало чувство вины.