— Красывый дэвушька! — говоря это, он сделал жест рукой, как будто обрисовывая девичью фигуру, но откуда девушки — не сказал.
«Ага! Значит, там какие-то развлечения имеются, связанные с танцующими “дэвушьками”! Выходит, это действительно стриптиз-клуб, как говорил Юрий… или что-то посерьезнее», — сделала вывод Устинова.
Она покинула свой наблюдательный пункт, решив посетить заведение, вызвавшее интерес российской милиции. Женщина пересекла дорогу, направляясь к входу с красивой вывеской, и, ничуть не сомневаясь в правильности своих действий, зашла внутрь. Осмотрелась. Зарешеченные витрины плотно завешаны жалюзи, поверх которых от самого потолка струились ламбрекены цвета яркой весенней травы. Посетителей было пять или шесть. Сидя за столиками, они пили вино из изящных фужеров.
Но на столиках, застеленных белоснежной материей с зелеными — в цвет ламбрекенов — оборками, стояли только бокалы да тарелки с фруктами и сладостями. Даже запахов более существенной еды не чувствовалось. В глубине просторного зала возвышался подиум с двумя металлическими шестами.
«Похоже, здесь действительно танцуют стриптиз!» — поняла Надежда.
Но сейчас на сцене никого не было, музыка не звучала. Видимо, местные развлечения начинались позже.
— Что будышь пить, ханым? — официант в специальной форме и жилетке под цвет ламбрекенов, заговорил с ней по-русски.
«Интересно… национальная принадлежность у меня на лбу обозначена, что ли…» — подумала Надежда.
— А можно мне… какого-нибудь вина? — неуверенно спросила она.
Устинова нерешительно присела за ближайший свободный столик, мужчина положил перед ней меню в кожаной папке. Названия были напечатаны только на турецком языке. Наде показалось, что молодой человек смотрит на нее несколько настороженно. Но, может быть, ей это только почудилось?
— Можно красного вина?
— Какой будышь красного? — коверкая русские слова, спросил официант.
Надежда указала строку из списка, где напротив названия стояла цена — сорок пять лир. Поинтересовалась, когда будут танцы.
— После тры часа, — ответил он с удивлением, — а фрукты, сладости — надо? — спросил он.
— Нет, спасибо, сладостей не надо, — Надя отрицательно покачала головой. — А что за девушки здесь танцуют? Откуда они? — она пыталась говорить так, чтобы до мужчины дошло, что она хочет узнать. Но, похоже, он ее не понял. Или сделал вид, что не понял.
Времени до трех часов было достаточно. Надежда посидела с бокалом красного вина, вкус которого ей не особо-то и понравился. Не выпив и половины, положила под фужер пятьдесят лир и покинула ресторан. Дошла до места, где спрятала вещи, как будто хотела еще раз убедиться, что ее тайник никем не обнаружен. Мучаясь от бездействия и скуки, вернулась назад и снова уселась за столик у окна в пустом помещении кафе-чебуречной.