Из-за того, что я мотал противником из стороны в сторону и лупил им по земле, он не мог сконцентрироваться на защите конкретного участка своего тела, чем я воспользовался.
— УА-А-А-А!!! — завопил безумный бог, когда его правая нога ниже колена наконец-то лопнула под моим давлением. Продолжая двигаться по инерции, Археус кубарем покатился от меня, пока не врезался в одно из поломанных деревьев.
Я прыгнул следом, когда одноногий бог ещё находился в полёте. Так что едва он приземлился, я уже был рядом. Замахнувшись из-за головы сцепленными в замок руками, я будто молотом ударил его в грудь — туда, где кровоточила зелёной вязкой жижей омерзительная рана.
— КХА-А-А-А… — выдавил Археус. От удара его глаза натурально полезли из орбит, но быстро вернулись на место. — О! О-У!!! У!!! — после каждого моего удара одноногий бог издавал отрывистые звуки.
Что было силы я колошматил противника громадными кулаками, не думая останавливаться. По инерции Археуса швыряло из стороны в сторону, он постанывал, дёргался, пока в один момент не закатил глаза и не притих. Ещё несколько мгновений я продолжил избивать его безвольную тушу, ощущая себя поваром, отбивающем кусок мяса. Затем прекратил, хоть и чувствовал, что в моём противнике всё ещё теплится жизнь.
Мне сложно вот так вот сходу взять и убить Археуса. Пусть я и зол на себя за то, что не прикончил его раньше, зол на него за то, что трачу здесь время и энергию — я не профессиональный убийца, обрывающий жизнь цели без каких-либо сожалений. Мне банально нужно «собраться с силами» (прежде всего моральными), чтобы поставить точку.
Именно поэтому я перестал его бить и, тяжело дыша, занёс правый кулак над головою безумного бога. Концентрировал энергию, собирал в кулак свою волю.
Именно поэтому у него появилась возможность с огромным трудом разлепить глаза и посмотреть на меня…
— Я же… просил… — прохрипел он, — добить меня… Ты… не послушал… и… кха-а-а-ах… кха-кха… ты… потратил силы… перед… решающим… боем…
— Верно… — отозвался я.
— Хоть сейчас… добей меня… пока я… это… я…
Я понимал, о чём говорит мой недавний противник. Бывший Бог Праведности, поборов безумие, хочет умереть именно как Археус, а не как безумный бог. Оставь я его сейчас, он всё равно умрёт, ибо лишился сердца. Скорее всего, даже корпус не поднимет … Но вряд ли он долго сможет оставаться самим собой. Оставь я его сейчас, и безумие вновь овладеет телом Археуса.
— Хорошо, — спокойно ответил я. — Покойся с миром, один из четырёх Богов Праведности. Ты многое сделал ради этого мира, и мир не забудет тебя, — добавил я, про себя подумав, что правильнее было бы сказать «многое