— Высокая-низкая?
— Не высокая.
— Модель?
— Я не знаю! Я в этом не разбираюсь! Это была легковушка…
— А твой отец?
— Что — мой отец? — обхватив себя за плечи, переспрашиваю.
Поток его нескончаемых вопросов меня напрягает.
— Твой отец был на суде на своих двоих? — сухо уточняет парень в маске, чуть подняв голову и впервые взглянув на меня.
— Ну… да… он был здоров, как всегда, — нахмурившись, отвечаю.
— Тогда здесь только два варианта: либо тебя подводит память, и ты не помнишь, как он сидел на суде в инвалидном кресле, либо того человека сбил не твой отец.
Смотрю на него. Долго смотрю. Пытаюсь осмыслить то, что он мне сейчас сказал.
— Папа не сбивал того человека?.. — переспрашиваю негромко.
— Если твой отец был жив здоров и не имел ни на лице, ни на теле ни одной царапины — то это не он, — отвечает парень в маске.
Стою и молчу. Пока не понимаю, что происходит в моем сознании.
— Легковой автомобиль китайского производства должен был сильно деформироваться после подобного удара. А ты говоришь, что твой отец не только сбил человека насмерть, но и врезался в угол здания. Ему, как минимум, должно было ноги переломать, и это я не говорю о подушке безопасности, которая должна была сломать ему нос или хотя бы оставить пару синяков на лице. Но если ты утверждаешь, что твой отец был здоров — то он сидел за рулем танка. Или новой модели машины будущего — из титанового сплава.
— Это не смешно, — выдавливаю, закрывая рот рукой.
— Ты права, не смешно, — отвечает парень в маске.
Не знаю, сколько я так стою, глядя на каменную крошку под ногами, но в какой-то момент передо мной появляется мужской силуэт, а затем…
Странное это чувство, когда тебя обнимает незнакомец. Наверно для того, чтобы получить необходимую поддержку от подобного рода жеста, нужно что-то испытывать к человеку. Я не знаю, что я испытываю к парню в маске. Но моей благодарности за все, что он сделал для меня, хватает для того, чтобы не оттолкнуть его. И даже попытаться принять его поддержку.
Мой отец — не убийца.
Что я испытываю по этому поводу? Скорее всего — облегчение. Но с этим облегчением приходит сотня новых тревог: почему он взял вину на себя? Почему ничего мне не сказал? Зачем вообще влез в это дело? Как он с этим связан? Его подставили? Судья был подкуплен? Но кем? И почему отец даже не попытался защититься?!
Вцепляюсь в куртку парня и утыкаюсь лицом ему в грудь. Хочу заплакать, но у меня не получается. То ли сил нет, то ли эта опция в принципе отключилась в моем организме…
Затем ощущаю теплую ладонь у себя на затылке.