— Естественно. Но ты же на это и рассчитывал? — замечает голос.
Чону падает в кожаное кресло, включает телевизор фоном и откидывает голову на спинку. Он уже не был уверен в том, насколько точен его план. Да, без Стаей не обойтись, но ее звонок отцу станет отправной точкой. После него все винтики придут в движение и колесо закрутится…
Зачем он ляпнул про записку? Ему не удастся скрыть от нее имя человека, подставившего ее отца. А Чону был абсолютно уверен в том, что это отец Лина… вне зависимости от того, кто сидел за рулем.
Если Стася решит начать восстанавливать справедливость… Да, проще увезти ее в Корею, чем пытаться уберечь от всего того, с чем она столкнется. Это чужая страна, и защищать ее здесь будет намного сложнее — особенно, если окажется, что у господина Кана есть связи с властями. А они есть, это точно.
Когда их семья уехала из Кореи, был настоящий скандал… Компания досталась младшему сыну. Старший же, рожденный вне брака, должен был ему помогать, — но господин Кан имел слишком много амбиций… Он не хотел быть вторым. И он покинул страну, чтобы построить империю там, где его не будут ограничивать семейные узы и обстоятельства появления на свет. Да, в России не было такого понятия, как чеболь — и всех привилегий, ему сопутствующих. Но здесь было не паханное поле для бизнесменов, имеющих приличный капитал и кучу свежих идей. А также огромное количество возможностей — в случае тесных связей с чиновниками…
Господин Кан не был заурядным дельцом. Он был профессионалом. И он привык вести дела с людьми, имеющими власть. То, как он укрепил свое положение и наладил связи за десять лет пребывания в России — говорит о многом.
Именно поэтому Чону придется сотрудничать с теми — для того, чтобы пошатнуть его положение.
Добиться относительной справедливости можно двумя способами: либо отомстить собственноручно и на всю жизнь повесить на себя клеймо, либо сделать это чужими руками, используя ссору между двумя влиятельными семьями.
Чону не был дураком. И прекрасно понимал, насколько рискует, приезжая в чужую страну на разборки. Но втягивать в эти разборки невинную девушку, желающую снять клеймо преступника со своего отца и совершенно не понимающую, в какую грязь она собирается влезть… Чону не мог позволить себе сделать это. Еще неделю назад — мог. Но не сейчас.
— Я должен быть рядом, когда она будет звонить, — немного поразмыслив, наконец, произносит Чону.
— Так понимаю, делать она это будет не со своего номера… — протягивает голос.
— Она могла бы позвонить ему в любой день, но не делала этого. Так же она не посещала отца — ни разу за три года. Скорее всего он запретил ей связываться с ним.