— А ты зачем заступилась за меня? — вопросом на вопрос отвечает тот.
— Тебя поймали из-за меня!.. Ты следишь за мной? — чуть нахмурившись, спрашиваю.
Очень жду ответа, но его все нет…
— Слишком много вопросов на сегодня, — наконец, произносит молодой человек, а затем разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, — иди домой.
— Позволь увидеть твое лицо, — выворачиваюсь из его рук и тянусь к капюшону, но парень мгновенно отступает и почему-то хватается за свою руку (в районе предплечья), которую я невольно откинула во время разворота.
Смотрю на нее широко открытыми глазами.
Только сейчас до меня доходит, что у него наверняка куча синяков, а может — и гематом!
А может — и переломов!!!
— Тебе надо в больницу! — взволнованно произношу.
— А тебе надо домой, — повторяет молодой человек, вкладывая чуть больше силы в свои слова.
Спорить с ним бесполезно: лучше послушаться и позволить ему пойти и залечить свои раны.
Киваю, виновато глядя в пол, разворачиваюсь и иду в обратную сторону. Затем останавливаюсь и, не оборачиваясь, произношу:
— Спасибо.
И вновь возобновляю шаг…
Даже представить не могу, как дорого обошлась ему эта победа.
Если бы не я, он бы никогда не оказался в таком положении…
Что за ерунда происходит с моей жизнью?!
— Да все с ним будет в порядке, — голос Динь-динь по телефону звучит устало.
Она уже полтора часа меня успокаивает.
— Он так схватился за руку… — протягиваю, закрывая лицо рукой.
— Это естественно: он же с толпой бандитов дрался! — уже в сотый раз повторяет подруга, — Неужели ты думала, что он уйдет без синяков?!
— Это я во всем виновата! — вновь затягиваю пластинку.
— Слушай, если сейчас не прекратишь, я встану с дивана и приеду к тебе. Хочешь?! — предупреждение звучит грозно.
— Нет, пожалуйста, оставайся дома! — тут же беру себя в руки.
Если Динь-динь приедет, то спать я лягу во втором часу ночи и ни разу не высплюсь.
— То-то! — прям вижу, как она поднимает указательный палец вверх, — Тогда приходи в себя и успокаивайся. Своими переживаниями ты ему точно не поможешь.
— Ты права, — падаю на кровать и лежу неподвижно, удерживая телефон у уха, — но я не понимаю: зачем он это сделал? Зачем ответил на эту провокацию? Он же мог спокойно сбежать, когда понял, что я знакома с Лином, и что он меня не тронет!
— Этот Лин — тот еще козел! — тут же вставляет свои пять копеек Динь-динь, — Нет бы прощения попросить за действия своих телохранителей! Так он еще и ловушку устроил! Не, ну, как таких земля носит?!
— Я понятия не имею. Но сказать, что Лин упал в моих глазах — это ничего не сказать. Падать ниже просто некуда. Если раньше он был в конце моего рейтинга, то сейчас он вне какого-либо рейтинга в принципе.