Нечего и мечтать, чтобы обследовать стоянку на предмет опасности. Ночью это совершенно бесполезное занятие. Отсутствие каких-либо лодок уже в некотором роде указывало на безопасность, хотя и не гарантировало этого.
Борис, конечно, предусмотрел на катере стойки, чтобы натянуть тент, но это средство, скорее, для защиты от солнца и легкого дождика. Противостояния с бурей, даже при защите деревьев, он не выдержит. Его попросту унесет. Поэтому, закрепив катер, уже под дождем отправились на берег устраивать себе ночлег.
Выбрав пару деревьев, натянули между ними веревку на небольшой высоте поперек порывов ветра. Потом набросили на нее парусину тента и закрепили его края наскоро вырубленными кольями. С торцов занавесили такой же парусиной, получив нечто вроде палатки. Провозились не меньше часа. Но когда закончили, на выходе получили какое-никакое укрытие.
Пока устроились, опять вымокли до нитки. Борис только подивился предусмотрительности и практичности девушки. Перебравшись в палатку, они сумели переодеться в сухое и даже подстелили под лежанку успевший просохнуть на ветру и вовремя укрытый стаксель.
– Спи давай, – закутав ее в одеяло, распорядился он.
– Разбудишь через три часа.
– Ничего мне не станется. Отдыхай. Тебе и прошлую ночь пришлось провести не пойми как. За меня не переживай. У меня Терпение развито на зависть. Не свалюсь.
– А то смотри, я не кисейная барышня.
– Я в курсе. Воевала и тертых калачей за пояс затыкала. Спи, героиня.
– Ладно. Доброй ночи, – отвернувшись, пожелала она.
– Спокойной ночи, – ответил он.
Места не так чтобы много, но все же достаточно для того, чтобы принять упор лежа и сделать пару десятков отжиманий. Кровь тут же сильнее заструилась по жилам, а по телу прошла теплая волна. Вкупе с сухим нательным бельем согреться получилось без труда. За парусиной бушевал ветер, ее трепало так, словно она вот-вот лопнет.
Обеспокоенный этим Измайлов выглянул наружу, чтобы взглянуть на «Садко». Тот раскачивался на гуляющей по бухте волне, но и не думал отрываться. Якорь и причальный канат надежно удерживали его на месте.
Под утро буря ушла дальше, дождь прекратился, и небо прояснилось. Правда, сильный ветер никуда не делся, хотя и не имел ничего общего с пронесшимся штормом. Борис вылез из палатки и, натянув веревку, развесил всю их одежду. Конечно, вид у нее будет далек от приличного, но по меньшей мере вещи просохнут.
Когда с восходом солнца девушка проснулась, Борис встретил ее в уже высохшей робе моряка и указал на безнадежно испачканное платье.
– Доброе утро. Наденешь свое или предпочтешь опять мою одежду?