В общем, известие о скором отъезде воодушевило Шарлотту, приведя ее в состояние, близкое к экстазу. А вот Герда задумалась. Ей предстояло реализовать свои грандиозные планы буквально за несколько ночей. Это было реально, но все-таки нелегко, и для начала ей следовало остаться на ночь одной. Пришлось срочно слечь с приступом мигрени. Но это напугало Каро, и Герда срочно пошла на поправку. Ей, впрочем, все еще недужилось, и она стала рано ложиться в постель. Ее, разумеется, проведывала горничная Шарлотты, но делала она это в ранние часы вечера и, обнаружив, что Герда мирно спит, уходила, чтобы доложить об этом своей госпоже, и больше уже к Герде никто не приходил.
Удостоверившись в этом – на что ушло целых две ночи, – на третий день Герда облачилась в свой ночной костюм и отправилась «закрывать долги». И первой остановкой на ее пути в мир будущего стал особняк барона Геммы. Барон, как Герда успела убедиться во время рекогносцировки, по давно сложившейся привычке – она помнила это по дням своих детства и юности – проводил вечера в кабинете на втором этаже дома, работая при свете свечей с многочисленными бумагами своего ведомства, до которых он обычно не дотрагивался ни утром, ни днем. Ей это было на руку, а забраться на второй этаж она умела и раньше, что уж говорить о выпускнице школы «Неофелис»! Нынешняя Герда проделала этот фокус легко, быстро и совершенно бесшумно. Ее выбор пал на библиотеку, из которой можно было попасть непосредственно в кабинет барона, не выходя при этом в коридор, где она рисковала встретить кого-нибудь из домочадцев.
– Добрый вечер, барон! – сказала она, бесшумно появившись за спиной своего несостоявшегося родителя и приставив к его горлу лезвие навахи.
– Герда?! – удивился барон, услышав голос, который и сама Герда не слышала бог знает сколько времени.
– По голосу узнали, отец?
– Что происходит? Зачем ты здесь?
– Хочу задать несколько вопросов, и, если ответишь на них без утайки и не станешь делать глупостей, убью тебя быстро и не трону никого из твоих домочадцев. Иначе обещаю тебе, ты будешь умирать долго и мучительно, но только после того, как в доме не останется ни одного живого человека.
– Что скажешь? – спросила она, завершив вступительную речь и зажигая щелчком пальцев огонь в камине.
– Ты колдунья? – враз охрипшим голосом спросил барон.
– Удивительно, не правда ли? – усмехнулась она в ответ. – Я, видишь ли, даже училась в Рогланском Коллегиуме, но не сошлась во мнениях с его настоятелем и вынуждена была уйти.
– Полагаю, ты изменила внешность, – несколько успокоившись, констатировал барон.