Он взял ещё один маленький контейнер, расстелил на дне влажную марлю и осторожно выложил на неё три проклюнувшиеся косточки. Затем накрыл их другим куском марли и закрыл крышкой. Немного подумав, Харуюки взял термопакет и положил контейнер внутрь вместе со льдом в герметичной упаковке. Наконец, он налил в многоразовую бутылку немного чая со льдом и направился ко входной двери. Харуюки перевесил школьную сумку с вешалки на плечо и спрятал в неё бутылку и термопакет. Затем надел висящую на другом крючке бейсболку, обулся в сетчатые кроссовки и тихо открыл дверь.
Хотя было ещё утро, из коридора сразу же повеяло обжигающим жаром. Обычно он вызывал у Харуюки желание немедленно захлопнуть дверь, но сейчас радостное предвкушение подсказывало, что летняя жара — это не так уж и страшно.
Выйдя в коридор, он побежал к лифту, услышав, как за спиной щёлкнул автоматический замок.
Хотя он старался идти в тени, к воротам средней школы Умесато всё равно пришёл весь мокрый от пота.
Войдя на территорию школы, он остановился, достал из сумки полотенце и вытер лицо и затылок. Затем, немного обсохнув, продолжил путь к задней стороне второго — или старого — школьного корпуса.
Дорожка между бетонным забором и высокой стеной здания привела его к открытому участку на самом углу территории. Мало кто из школьников вообще знал об этом внутреннем… вернее, заднем дворе. Он был окружён бетоном с двух сторон и стеной корпуса с третьей, но всё равно казался залитым солнечным светом.
На севере заднего двора виднелась дощатая постройка длиной и шириной четыре метра и высотой два с половиной. Конечно, она казалась крошечной на фоне школьных корпусов, но, с другой стороны, шестнадцать квадратных метров — это больше, чем комната Харуюки.
Когда он подошёл поближе к постройке, звуки его шагов привлекли внимание девушки, подметавшей листья.
— О, председатель? Разве сегодня твой день? — спросила она, поднимая голову.
Её звали Идзеки Рейна. Она тоже состояла в комитете по уходу за животными и была в нём подчинённой Харуюки.
В обычные школьные дни она выглядела дерзко и броско, но сейчас благодаря спортивной форме, белой кепке и собранным в хвост волосам стала удивительно похожа на спортсменку. Харуюки на ходу взмахнул рукой, остановился перед Рейной и ответил:
— Нет, я дежурил вчера и буду дежурить завтра… но мне всё равно делать нечего.
Лишь совсем недавно он научился говорить с этой девушкой, не запинаясь. “А ведь раньше я её так боялся…” — тайком подумал Харуюки. Рейна пару раз моргнула, затем широко улыбнулась.