Стальная империя (Васильев) - страница 67
Робко поинтересовавшись разгулом “шопинга”, Александра Федоровна пришла в ужас, узнав, что детский капитал четвертой дочери Анастасии – два миллиона рублей, положенных каждому царскому ребенку, император вложил в производство оптического стекла. Позже какие-то сердобольные придворные поведали императрице, что детские капиталы остальных дочек – все шесть миллионов – тоже, того… ушли на постройку заводов по переработке хлопка и организацию опытных хлопководческих хозяйств в Бухаре и Коканде. Тиран подчистил даже так называемые "экономические деньги” – карманные средства царской семьи на счетах в Волжско-Камском и Государственном банке.[27] Поизучав глумливое платежное поручение с издевательским пояснением “Коксохим”, императрица окончательно впала в депрессию и до Нового года из нее выходить даже не собиралась.
Министра иностранных дел России, вдовствующую императрицу Марию Федоровну это даже устраивало. Сейчас ей никто не мешал проводить с внучками столько времени, сколько она пожелает, и они в конце концов поселились у нее в Аничковом, где в обществе лицеистов было интереснее и веселее, чем “в этом царскосельском музее”. Вот и сейчас княжны веселились с новыми друзьями у новогодней ёлки, а вдовствующая императрица, как и полагается в последний день уходящего года, вспоминала самое хорошее – ту поездку в Кронштадт в феврале, а точнее самое её завершение, когда старшая Ольга сбежала от сопровождающей их нянечки и буквально ворвалась в зал заседаний, где над разложенной на столе картой склонились вместе с императором несколько генералов и адмиралов.
– ПапА! Почему я должна уезжать? Почему мы не можем побыть вместе? – строго сдвинув бровки, требовательно топнула ножкой царевна.
Военные заулыбались при виде грозной княжны, а император, проследовав к крошке, внимательно посмотрел на её решительное выражение лица и тихо произнес:
– Ольга Николаевна! Простите, но я не могу! У меня дела…
– Неправда! Неправда! – злые слёзки отчаяния брызнули из глаз девчушки, – ты всё можешь, ты здесь самый главный! Я знаю! Ты помазанник Божий, а значит главнее тебя никого нет! Тебя все должны слушаться! Тебе стоит только захотеть и всё…
– Вот как? – император улыбнулся и взял княжну на руки, – ну хорошо, давай поговорим о правах и обязанностях самых главных, главнее которых никого нет…
– Ваше Императорское величество, – смущенный внезапным семейным разговором, адмирал Макаров явно выражал общее мнение присутствующих офицеров, – может мы сделаем перерыв?..
– Не думаю, Степан Осипович, что это разумно. Ведь мы только начали. А времени действительно не так много и Ольга Николаевна должна это понимать. Но вопрос о правах и обязанностях высших должностных лиц государства поставлен политически верно. Думаю, он волнует всех. Поэтому отставить секретность и кулуарность, – и обращаясь к уже успокаивающейся царевне, спросил, – а как Вы считаете, Ольга Николаевна, для чего вообще Бог мажет на царство? Это что, награда за хорошее поведение или что-то другое? Зачем вообще нужен кто-то, кого все должны слушаться?