Вечеринка как ритуал войны
Вечеринка – это характерный акт жизни элиты, цель которого не просто удивить, а побудить к оказанию ответных услуг. Будь гости большими боссами из Манхэттена, вождями куаквала или «три-А-личностями» Леванта 10 тысяч лет назад, такая вечеринка все равно негласно обязывает отплатить за гостеприимство. Немного ответного альтруизма месяцев так через шесть – пара дней вашего ценного времени, важное знакомство, небольшое капиталовложение, Щедрые развлечения, как заметил однажды брат Ротшильда, «не хуже взяток». Если индеец куаквала не выполнял подразумеваемого социального обязательства, он лишался не только престижа, но и помощи влиятельных союзников, а также шансов на выгодный брак. Если же нарушение традиции приводило к войне, он мог лишиться и жизни. Современные богачи вместо каменного топора используют более утонченные сродства – например, демонстративное пренебрежение или поглощение компании соперника, – однако по сути их вечеринки остаются стратегическими операциями. Некоторые ученые утверждают, что, будучи инструментом завоевания и сохранения социального статуса, пиры являлись ритуалом, заменяющим войну. Это можно почувствовать даже сейчас в разгар сезона в Палм-Бич.
Идею о том, что воинственная соревновательность пиров могла быть средством, благодаря которому люди достигали настоящего богатства, высказал Брайен Хейден – археолог из Университета Саймона Фрейзера в Британской Колумбии. Не земледелие породило богатство, а, наоборот, богатые изобрели земледелие, потому что ими двигало стремление найти нечто такое, что сделало бы пир запоминающимся.
Хейден впервые высказал это забавное предположение в конце 1980-х годов в иконоборческой работе «Охотники, рыбаки, собиратели и земледельцы: переход к производству пищи». Скептически настроенные читатели могут услышать звон колоколов алчности, которым сопровождалось проникновение рейганомики в мир этноархеологии. Однако доводы Хейдена были занятны.
Старая гвардия идет
На протяжении своей эволюции люди всегда были охотниками-собирателями, причем неспециализированными (generalized) охотниками-собирателями: мы жили небольшими племенами и бродили по земле в поисках сезонной пищи, примерно как стая бабуинов путешествует от хурмы к фиговому дереву и обратно.
У старой гвардии неспециализированных охотников-собирателей, видимо, было эгалитарное общественное устройство, основанное на совместном использовании ресурсов. Это не означает, что они были невинными дикарями. Они, без сомнения, боролись за высокое положение и статус. Даже в самых мрачных из таких племен должны были быть те, кого Хейден называет «людьми с крайне эгоистичными особенностями характера», которые всегда стремились к чему-то лучшему, как Виктор Кожены, выросший в унылой Праге под сенью Варшавского договора. Однако у неспециализированных охотников-собирателей не было ни настоящих сокровищ, которые можно было бы накапливать, ни хороших способов накопления. Таскать с собой шкатулку с драгоценностями от места охоты к ягодной поляне было бы чрезвычайно непрактично. Тогда еще не ощущался даже слабый аромат Romanee-Conti, и мысль о том, чтобы запереть его на десять лет в подвале для выдержки, вызвала бы резкое неприятие.