— Это нормально, — отмахнулся ложкой Алекс, — это он зубы точит. Он у меня боевой...
— Где взял такого? — заинтересовалась Ами.
— Император подарил, — снова отмахнулся Алекс, не прекращая жевать.
— Император?! — изумилась Ами.
— Цыц! — шикнула на неё мать. — Дай поесть человеку с дороги. А ты, — грозно сверкнула глазами на Алекса, — ты ешь. Потом расскажешь.
Алекс пожал плечами. Уговаривать его не надо было.
Покосился на Ами. Та блеснула глазами в его сторону. Столкнувшись взглядом, насмешливо фыркнула. Отвернулась.
— Амика, — строго сказала мать.
— А? — заинтересовалась она.
Мать только сокрушённо вздохнула в ответ: мол, что за невоспитанная дочь получилась. Ничего не сказала больше, но Алекс прекрасно понял, что та имеет в виду. И тяжёлый, косой взгляд на себе тоже прекрасно почувствовал, хотя виду не подал: он честно смотрел в тарелку и не отвлекался от еды. Тем более отвлекаться было опасно: варево было рыбное, а рыба в этом самом их ручье вечно попадалась костлявая.
Нехорошо получится, если он убьётся рыбной косточкой. Это после двух-то драконов и ещё кучи всякой дряни...
Что до Амики — ну рада ему девочка, это видно. Даже не ему лично — ей тут попросту скучно, а он эту скуку разгоняет. Не понимает ещё пока, что когда скучно — это очень даже неплохо. И куда безопаснее.
А мать, кажется, эту её радость от встречи как-то иначе расценивает.
И как ему ей объяснить, что зря? Что даже будь там что-то, кроме радости, — всё равно зря.
Нет, он мог сейчас прямо в лицо матери заявить: "Спасибо, не интересует", но это было бы неправдой. И в определённой степени обидело бы Ами. Конечно, она интересовала его, но не в том смысле, о котором, он был уверен, подумала сейчас мать. Как близкий человек. Не особо приятный, не всегда понятливый и совершенно не тактичный, но от этого не менее близкий.
Они жили бок о бок как брат с сестрой. А мать стала в определённой степени матерью и ему. Хотя была, честно говоря, больше похожей на какую-нибудь мачеху из детской сказки. Злобной и вредной тёткой, которая ругалась громко, подзатыльники выдавала похлеще, чем Сэм, а работать заставляла до упаду. Но при этом всегда была готова накормить, напоить, подсказать и помочь.
А что Алекс с того самого момента, как очнулся после битвы с Сэмом, постоянно ловил на себе её странные тяжёлые взгляды — так зато не презрительные, как бывало у драконов. Она не относилась к нему, как к грызуну. Никто в селении не относился. Для всех он был — герой. Который, если надо, поможет перетащить что-нибудь тяжёлое, подержать что-нибудь тяжёлое, перевернуть что-нибудь тяжёлое... Ну, герой он или как?