Чем ближе человек подходил, тем яснее становилось: он идёт прямиком к ним.
Алекс обернулся к двери, но столкнулся взглядом с Кияром.
— Это не вывод, — кажется, впервые с момента знакомства тот улыбнулся, глаза же остались чёрными, нечитаемыми, — это по тебе видно. Вывода нет, потому что не могу найти ответ на вопрос. Зачем бросать семью, когда она есть?
— Да какая это семья! — отмахнулся Алекс, прошагал к двери, бросая по пути. — Издеваются. Работать заставляют. Выспаться не дают... Хотя нет, выспаться — это ты не даёшь. Со своими дурацкими вопросами.
— Ты думаешь, что сам представляешь опасность? — спросил пацан.
— Если донимать меня расспросами — определённо, — кивнул Алекс. Посоветовал. — Сиди тихо.
Вышел и захлопнул за собой дверь.
Парень считает, что он не злой, и тут ошибается только наполовину. Он бывает очень злым, просто почти никто из тех, на кого он злился, уже не смогут это подтвердить. Разве что — Ух'эру расскажут.
А вот насчёт того, что ему не всё равно — тут вообще мимо. Будь ему не всё равно, он почувствовал бы что-нибудь, вернувшись домой. И когда увидел человека на дороге. И сейчас, когда явно услышал, как распахивается входная дверь. Как что-то сердито бормочет вошедшему мать, и как тихо, но злобно, прямо по-змеиному, шипит на него Ами. А гость, хоть и с явным трудом, но проталкивается внутрь и даже дверью за собой хлопает.
В таких случаях ведь нужно что-то чувствовать?
Когда видишь на дороге спешащего к твоему дому человека. Когда понимаешь, что он наверняка к тебе и вряд ли с хорошими вестями. Когда он врывается в твой дом, и мать с сестрой пытаются его остановить, но не потому что знают, что будет дальше — они просто хотят дать тебе ещё немного поспать. Ты и сам не знаешь, что будет дальше, но догадываешься: новая битва. Очередная и бессмысленная. Ещё и своих может задеть.
И всё это даже не проносится в голове: всё это ты просто знаешь, давно знаешь, всегда знал. В голове в общем-то пусто. Заберись туда сейчас пацан, падал бы, как та Алиса, в бесконечную дыру. И мало того, что мыслей нет никаких, тебе ещё и на всё плевать.
Ты просто сбегаешь по лестнице, смотришь на сердитую запыхавшуюся мать, на возмущённую Ами и на перепуганного, почему-то растирающего запястье, гостя. Рожа у него знакомая. Простецкая, соседская, совсем юная. Кажется, сверстник Ами. Кажется, когда-то Алекс с ним так и познакомился — парень всё за Амикой бегал.
До сих пор, видать, бегает, бедняга.
Но легче от того, что узнал его, не становится, потому что в глазах у него стоит чистый ужас.