— Ну-ну, — скептично протянул Васька, но в комнату всё же пошёл.
— Избушка, избушка, — проговорила я, предусмотрительно ухватившись обеими руками за косяк. — Повернись к лесу задом, ко мне… То есть к богатырям передом!
Домишко заскрипел, зашатался, но приказ выполнил. И я чуть не ослепла: прямо за калиткой сияло солнце!
— Твою ж мать! — кое-как проморгавшись, я разобрала, что это богатыри в той самой чешуе, которая «как жар горя».
— Хозяйка! — радостно загомонили оголодавшие витязи, и я ещё и оглохла.
— Молчать! — рявкнула я, вовремя вспомнив, что советовала настоящая Яга. — Раздеваемся, чешую складируем за забором! Мне мои глаза дороги как память!
— И когда ты думать начнёшь?! — пискнул Васька, но я только отмахнулась: не до котиных закидонов мне было. Богатыри заметно опешили, но послушались. Пока за частоколом лязгало и брякало железо, я поставила на крыльцо две табуретки и накрыла их принесенной Васькой скатеркой.
— Теперь заходим по одному и в очередь! — крикнула я, убедившись, что мое требование выполнено, и «чешуйное солнце» закатилось за тучу в виде частокола. — Миски наготове! Подходим, получаем свою порцию, отходим, подходим, получаем свою порцию, отходим. Всё ясно? Заторов и толчеи не создаём! Кто создаст, тот останется без обеда!
К концу тирады я слегка охрипла, но на дело языка своего взирала с почти материнской нежностью. Впрочем, посмотреть было на что.
Витязи, как у Пушкина, «все красавцы удалые, все равны, как на подбор», маршировали к обеду парными рядами, бодро бухая сапогами. Мое требование они восприняли буквально, и теперь глаза слепило совсем по другому поводу. Давненько мне не встречалось столько мужской красоты, да ещё в таком количестве и в таких объемах. На какое-то мгновение даже показалось, что я попала на один из литературных сайтов самиздата: торсы, торсы, торсы рядами, штабелями, шеренгами. «Уф! — я утерла внезапно вспотевший лоб, рассмотрев, что штаны парни всё же снимать не стали. — За языком и правда надо следить!»
Первая миска ткнулась мне в колени, напомнив, что даже такие красавчики ничем не отличаются от обычных мужиков. То есть жрать хотят всегда и везде. Хмыкнув, я наполнила её сырниками и обильно полила сметаной. Так и пошло. Эстетический восторг, миска, сырники, сметана, следующий!
Когда я уже перестала обращать внимание на литые рельефные мышцы и бронзовую от загара кожу, да и вообще очередного богатыря воспринимала как миску на ножках, до меня вдруг дошло, что паршивцы ходят по кругу. Со стуком вернув плошки, едва не приросшие к рукам, на скатерку, я прищурилась: