— В память о матери? — переспросила я тихо. — Но как это связано с ней?
— Мареги убили ее, — этот короткий ответ будто разрубил воздух, отчего стало еще холодней.
— Убили? За что? — я поежилась, безуспешно пытаясь согреться пледом.
Император поднес руку к моей чаше, и вино, которое уже успело поостыть, тотчас стало горячее:
— Пей, — и я сразу сделала несколько больших глотков.
— А это уже вторая причина и самая главная: месть, — заговорил он дальше бесцветным голосом. — На матери они тоже использовали запретные заклинания, а потом утопили в море…
— Утопили? — мне стало совсем не по себе.
Сразу вспомнился и мой здешний папочка, и Ранмар, и все их служаки… Неужели они к этому причастны? Понятное дело, что война, озлобленность, у каждой стороны своя правда, но все равно мороз по коже…
— Да, после этого выбросили тело на берег… Мне тогда едва пять лет исполнилось…
— Кошмар какой, — прошептала я и от волнения снова хлебнула из бокала.
— Мареги ненавидели моего отца, а заодно и мать. Теперь они ненавидят меня. Впрочем, я ненавижу их не меньше, — последнюю фразу он произнес так жестко, что у меня по спине снова пробежал холод. — Наверное, если бы не ты, меня ждала такая же участь, — с печальной усмешкой добавил Император.
— Ваше Величество…
— Аллен, — перебил он меня. — Не надо никакого «Вашего Величества», я же просил забыть о том, что я Император… Это мой приказ.
— Хорошо, — я чуть улыбнулась и продолжила: — Аллен… Давай забудем о том, что я когда-то спасла… тебя. Каждый раз, когда заходит об этом разговор, я чувствую себя неловко. Я не считаю, что совершила какой-то подвиг, будь на твоем месте кто-то другой, сделала бы то же самое.
— Но я действительно благодарен тебе за то, что жив, — он смотрел на меня с неким восхищением, которое, однако, вызвало у меня смятение.
Полчаши выпитого вина сделали свое дело, хмель уже растекся по телу и развязал язык, поэтому следующие слова произнеслись сами собой:
— Тогда может вот все это, — я показала на подушки, затем вино, — и ваша забота, внимание ко мне — всего лишь благодарность за спасение? Не путаете ли вы…
Но он вновь не дал мне договорить. По-хозяйски смял меня в объятия и впился в мои губы, жадно и требовательно.
— Это тоже я делаю из благодарности? — спросил между поцелуями.
— Кто знает? Все может быть, — ответила, тяжело дыша.
Нет, мне точно не надо было пить столько вина… А то договорюсь до чего-нибудь… Или…
— Тебе нужны еще доказательства? — легкий укус за нижнюю губу, резкий разворот — и я уже лежу на подушках, а Император нависает надо мной. Его взгляд тоже чуть охмелевший, а на губах играет довольная улыбка.