— Не могу. Вернее, я только недавно ввела обезболивающее, а вот морфий… ты действительно хочешь этого?
— Конечно же нет! — заорал я. — Не смей давать мне наркоту!
Но в голове я кричал немного иное: «Конечно же да! Давай мне эту наркоту!».
— Потерпи, я поищу что-то более сильнодействующее, — произнесла мягче она.
— Я умру…
Мне было не стыдно плакать. Если это хоть как-то облегчит состояние, мне не стыдно этим заниматься.
— Не умрёшь.
— Твою мать… я уже придумал тысячу причин закинуться… — прохрипел я сквозь зубы. Просто у меня свело судорогой челюсть. — Если… если меня окончательно накроет, и я поеду мозгами, даже если буду приказывать…
— Ты выдержишь, — ответила она спокойно. — Мне не нужен босс-наркоман, Томас. Поэтому я намерена покончить с твоим пристрастием.
— Что ж тогда не убьёшь?
— Ну, к этому мы перейдём, если ничего не получится, — ответила она невозмутимо и подмигнула.
— Шутишь… — выдохнул я и буквально скрутился от внезапно скрутившей меня боли. Суставы и кости, казалось, одновременно сломало. — Можешь и схлопотать за такую шутку…
— Ну ты пока различаешь, когда человек шутит, поэтому всё не так уж и плохо, верно? — пожала Фея плечами.
— Голову не покидают мысли… Мысли, что надо закинуться, — пробормотал я. — Словно я действительно хочу быть наркоманом.
— Тело хочет, — поправила она. — Это нормально. Ты не спал сутки, тебя мучает боль, поэтому не удивительно, что ты мыслишь так. Начинает казаться, что это твои настоящие мысли — быть наркоманом.
— Жесть…
— Жесть, — согласилась она. — Теперь ты видишь, почему нас иногда называют торговцами пустыми надеждами и горем.
— Ну хоть не смертью.
— Это к оружейникам. Кстати говоря… хотя нет.
— Что? — с трудом повернул я к ней голову.
— Когда придёшь в себя, тогда поговорим. Ничего важного, что требует даже нашего внимания.
— Ясно… хочу кокса.
— Тебе дать?
— Нет…
— Вот и хорошо. Через час я дам тебе ещё лекарств.
— В задницу твои лекарства, — неожиданно зло ответил я ей, но Фея даже не обиделась. Понимала, что скачки настроения — вполне нормальная реакция. Но как же я сам устал от этого. С одной стороны, хочется орать благим матом, с другой — плакать, с третьей — едва ли не обнять весь мир. А ещё эта параноидальная мысль, что мне нужно срочно закинуться. Постоянная, шепчущая всеми мне известными голосами: от моего до сестринских.
На третий день, как и говорила Фея, добавились спазмы в животе. Это было не страшно на фоне всего того, что было до этого. Непрекращающаяся боль, бессонные ночи, сознание, которое плавает где-то между реальностью и забытием — благодаря этому боль в животе не сильно-то и добавила мне дискомфорта. Но вот что действительно выбивало из колеи — диарея и сильная рвота. Всё то, что я пытался поесть до этого, понимая, что двое суток без еды не есть хорошо, вышло весело и непринуждённо. Я даже и опомниться не успел. И такое продолжалось на протяжении нескольких дней. Мне даже наняли седелку, всё ту же женщину, что следила за детьми. Сам я не был в состоянии за собой следить.